Эпизод 59

Белоснежная комната с синими цветами претерпела изменения. Вернее, сама комната осталась прежней, но здесь появились двери, душевая комната и небольшая кухонька. Тринни открыла холодильник: надо же, какое изобилие.

Разумеется, здесь, в виртуальном мире, есть совершенно бесполезно. Ее реальному телу от этого будет ни тепло, ни холодно. Но психологически Тринни – не вирт, она живой человек, который точно знает, что как минимум трижды в день надо бы перекусить.

А раз уж она застрянет тут надолго, без еды никак. Ее же собственное тело (сейчас думала об этом с тоской) в руках приспешников Берга. Ая… То есть Даяна объясняла, что с телом ничего не случится, его будут поддерживать питательными веществами, внимательно следить за тем, что происходит.

Только вот можно ли ей верить? Ответ очевиден – не особенно. Впрочем, выбора у нее все равно нет. Тринни обошла новые территории, вернулась в комнату и робко уселась на краешек кровати. Под одеялом отчетливо вырисовывались контуры тела, но она не спешила.

На этот раз все будет по-другому. Тринни окинула себя взглядом. Тоненькая полупрозрачная сорочка практически ничего не прикрывала.  Тринни протянула руку, взяла с кресла такой же халатик и накинула, туго затянув пояс. Лучше не стало. Черт возьми, как она могла об этом забыть? Следовало бы заставить их одеть ее приличнее. В конце концов, не для секса же она сюда явилась…

Или все-таки для него? Уже знакомое шевеление, и на поверхности одеяла появился брюнет, заставив сердце Тринни болезненно екнуть. Возможно, ей было бы проще, если бы это был кто-то совсем незнакомый. Впрочем, вряд ли. Проще тут быть не могло.

В глазах юноши появилось узнавание.

– Ты? Я тебя знаю… откуда-то. Видел однажды, это было так странно… Что-то вроде сна, только… Было пусто. И страшно. Как сейчас, – неожиданно понял он.

Тринни тоже вспомнила. То их единственное воспоминание на двоих. Когда взгляд вирта ненадолго стал осмысленным он сжал ей руку,  давая понять, что блондина следует опасаться.

– Впрочем, ты же мне просто снишься, – рассмеялся брюнет. –  Я точно знаю: все происходит не по-настоящему.

Опасная мысль. Ведь эта комната и она, Тринни – это, пожалуй, самое настоящее, что у него может быть. Его призрачный, почти ничтожный шанс выжить. Но это и ее шанс тоже.

– Нет, – Тринни помотала головой, –   я тебе не снюсь.

Брюнет громко расхохотался.

– Тогда я тебе снюсь?

Плохо дело. Первоначальный ужас и растерянность уступили место какому-то ненормальному, истеричному веселью. Теперь Тринни почти физически ощущала, как теряет Кея. Его реальность должна быть здесь. Он должен зацепиться за эту реальность. Остаться здесь.