– Вредитель же! Не могла кого-нибудь полезного завести? – покряхивая и растирая коленку, заворчала Магда, возвращаясь. Шо́рьки и след простыл.

– Он полезный. Сейчас отловит у тебя пару мышей и с десяток тараканов. Ты же его завтрака лишила. Возвращаться пока он не рискнет, а жрать хочется. Я бы тоже не отказалась.

– Так иди налови, – целительница сделала невинное лицо. – Чего ты явилась-то ни свет ни заря? – вспомнила она.

– У меня есть две плохие новости и одна хорошая. С чего начинать?

– Давай с плохих. – Тетушка Магда присела на тахту для осмотра больных, где я спала, и повернулась ко мне правым ухом, которое у нее лучше слышало.

Я тоже села, смахнула слезу и сказала, глядя в окно на противоположной стене «смотровой»:

– Мэтра ночью не стало.

– Как?! – всплеснула старушка руками.

– Не знаю. Грабитель уб… – я поняла, что не могу произнести это слово, – ударил его по голове чем-то тяжелым.

– И что же теперь будет? – целительница растерянно уронила руки на колени.

– Гадкие Беннеты хотят забрать поместье и всё, до чего дотянутся их жадные ручонки.

– А как же ты? Что будет с тобой? – тетушка Магда подняла взгляд на меня.

– Что со мной будет? Не знаю. Я подслушала разговор Беннетов. Мэтр сделал меня единственной наследницей.

– Это та самая «хорошая новость»?

– Нет, тётушка. Это вторая плохая.

– Что ж тут плохого?

– Я теперь, тётушка, для Беннетов как бельмо в глазу. Они к мэтру совсем с пустым карманом приехали. Теперь пока всё до последнего энзоле не вытрясут, не успокоятся.

– Да уж. Удружил братец мэтру с родственничками, ничего не скажешь…

Мы помолчали.

– А хорошая новость какая? – наконец заговорила тётушка.