– Паренек, ты иди, иди куда шел, – я показал ладонью направление. Куда угодно, в общем-то.

А сам направился вдоль рядов, поглядывая по сторонам. Лошадь требовалась тягловая: крепкая, надежная, спокойная. Для досужих взглядов нужно было создать иллюзию ценного груза, и прямо с утра я затарился. Да перестарался на радостях. Лошаденка, которая мне досталась с повозкой, посмотрела на бочки местного пива, кованые сундуки и чуть не свалилась без чувств, прикладывая к морде подкованное копыто.

– Дяденька, а дяденька! – меня одернули за рукав. – Возьмите меня с собой, я вам пригожусь!

– Да с чего ты взял, малой, что ты мне нужен?

– Я вам, может и не нужен, – неожиданно признался пацан. – Вы мне очень нужны.

Я прямо опешил от такого признания.

– Дяденька, я же всё-всё умею, – продолжил свою умилительную речь парнишка. – Я и готовить могу, и за лошадьми могу, и посуду помыть, и вещи заштопать! Я же на все руки! И ем я мало.

– Так тебя и кормить нужно? – я всё глубже поражался наглости пацана.

– А всех работников нужно кормить, дяденька, – просветил отрок. – Знаете, – доверительно произнёс он, – если работников не кормить, оне того… Мрут. От мертвого работника какая польза? – логично подвел он.

– Так ты мне что живой, что мертвый не ну-жен, – по слогам произнес я.

– Дяденька, вам-то я не нужен. Я себе живой нужен. Вы возьмите меня, дяденька! А то я тут помру. Вам потом стыдно будет, дяденька!

Вот про «стыдно» мне еще никто не говорил. Наверное, все были убеждены, что если человек – проклятый на крови маг, то стыда у него точно ни на энзоле.

– С чего это вдруг ты должен без меня помереть? – мне даже интересно стало.

– Так, дяденька, хозяин-то мой ночью преставился. А жена у него – сущая гадюка, только толстая, как свиноматка, и злая, как голодный кобель. Она, дяденька, меня сразу со свету сживет.

– Это за что?

– Так, кто их, дяденька, баб свиноматковых-то знает? – пожал узенькими плечиками мальчишка.

Я еще раз его оглядел. Мальчик был тоненький-тоненький, видимо, кто-то из флаобских наемников наследил. И глаза, как у флаобцев, у него были чисто-голубые, как вода в горном роднике. Волосы только не вороной масти. И даже несмотря на паклю немытых волос и грязное лицо, парень был смазлив. А когда улыбался, даже мне хотелось улыбнуться в ответ. Понятно, с чего на него хозяйка взъелась. Близок локоть, а не укусишь. Только беситься и остается.

– Дяденька, а я даже травы знаю! Возьмите, дяденька! Вы не пожалеете!

Впереди раздался окрик, свист кнута и надсадное лошадиное ржание. Я дернул головой в сторону звука. Мальчишка тоже развернулся. В его глазах застыла боль, будто это его… Он взглянул на меня, практически умоляя. Я пошел на шум, раздвигая толпу. Свист и снова ржание. Конечно, какое мне дело? Я же проклятый на крови маг. Откуда у меня чувствам-то взяться? Но рядом со мной бежал мальчишка с родниковыми глазами, безошибочно находя прорехи среди толпы.

В загоне, встав на дыбы, хрипел конь. Здоровенный коняра с огромными мохнатыми ногами. Мужик с кнутом был одет в недешевые сапоги, да и одежда выдавала состоятельного человека.