— Нуу…

— Понятно, не умеешь.

— Почему не умею-то? Умею.

— Да? Попробуй, спой что-нибудь сейчас.

— Пожалуйста, мне не трудно, — я встал, отошёл к зарешёченному окну, и негромко запел:

— Стой! Стой, прекрати!! — внезапно взвыл Тимофей Дмитриевич. — Перестань, Бога ради! Саша, что это ещё за мерзость?! Что гадость ты поёшь?! Какой-то совковый милитаристский бред! Это… это просто непереносимо, Саша! Гадко! Гадко!! Гадко!!!

— Почему? Хорошая песня.

— Очень, очень скверная песня, Саша. Никогда больше не вспоминай её, это очень гадкая песня!

— Как это гадкая? Она про Родину! Про Долг, про Совесть, про то, что человек должен…

— Прекрати! Саша, как же замусорена твоя голова совковыми бреднями, ужас! Какой, ну какой ещё долг, откуда?

— Долг перед Родиной!

— Чушь!! Никакого «Долга перед Родиной», как ты говоришь, не бывает, не существует и не может существовать!

— Как это не существует?

— А вот так. Смотри, сейчас я объясню тебе. Начнем с аксиомы, которая, с одной стороны, совершенно очевидна, а с другой — большинству людей, которым с самого раннего детства внушали обратное, просто не приходит в голову: изначально, по умолчанию, ЧЕЛОВЕК НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН. Любые долговые обязательства возникают только в том случае, если он добровольно и сознательно принимает их на себя. Повторяю — только. Никакой навязанный, силой или обманом, «долг» — долгом не является. Одно из важных следствий этой аксиомы — незаказанные услуги не подлежат оплате. Даже если тот, кто их не заказывал, ими воспользовался (и уж в особенности если у него просто не было выбора, воспользоваться или нет). Государственные законы часто отрицают этот принцип, однако мы сейчас говорим не о юридической, а о моральной стороне, на которую так любят упирать адепты патриотизма. Так вот, человек ничего не должен даже собственным родителям за факт своего рождения: он их об этом не просил, у него не было выбора, в какой семье, в какое время, и в каком месте рождаться. Он ничего не должен другому человеку, который его любит, за сам факт любви — даже если эта любовь искренняя. И уж тем более он ничего не должен куску территории, огороженному пограничными столбами.

И вот тут я всё понял. Да ведь он, мой переводчик, он просто сумасшедший! Это же больной человек, ему лечиться нужно! Насчёт Патрика и Жана я не совсем уверен, больные они или преступники, но Тимофей Дмитриевич болен на голову однозначно, тут сомневаться не приходится. Вскочил с кресла, волнуется, ходит по комнате и продолжает нести несусветный бред:

— Как уже было сказано, аналогия родины с матерью (или иным человеком) вообще некорректна. Кусок территории не является личностью. Кусок территории не может иметь заслуг. Кусок территории не предпринимал никаких усилий, чтобы данный человек появился на свет. Население этого куска (всё вместе) также не является личностью и в абсолютном своем большинстве (исключая нескольких родственников и знакомых, которые, конечно, никак не тождественны понятию «родина») не имело никакого понятия о появлении нового соотечественника — а если бы и имело, отнеслось бы к этому совершенно равнодушно. Так что, повторю еще раз, никаких «долгов перед Родиной» — и уж тем паче «неоплатных» — нет и быть не может, это не более чем миф, культивируемый правящей верхушкой с целью удержания власти и сохранения возможности бесконечно доить (и это еще в лучшем случае) своих подданных. На самом деле человек никому ничего не должен за то, что родился. Равно как и за то, что продолжает жить по месту рождения. Он это место не выбирал и, соответственно, никаких обязательств перед ним не несёт. И пресловутого «общественного договора» он не подписывал — его поставили перед фактом «подчиняйся нашим законам или иди в тюрьму». Уже сам факт этого насилия и принуждения лишает требование лояльности по отношению к родине какой-либо логической или моральной обоснованности.

— То есть, если на нашу Родину нападут враги, то защищать Вы её не пойдёте? — не удержался и ляпнул я. Умом-то понимаю, что спорить с законченным психом — дело совершенно гиблое, но вот не удержался, вякнул. И кто меня за язык-то тянул?

— С какой стати? Моя Родина — планета Земля. Насилие в любой форме — зло, квасной патриотизм — атавизм, а пацифизм — норма, армия отвратительна, когда к ней принуждают! Я ненавижу милитаристов, поклонников Советской власти, квасных патриотов, сторонников насилия государства над личностью. Для них человек — ничто, просто винтик тоталитарной машины. Но я — либерал, и горжусь этим! Для меня нет ничего выше личности, все государства, империи и так далее — ничто перед правами человека, личность выше общества, ребёнок с самого рождения равен взрослому, женщина равна мужчине!

Он ещё что-то там говорил, говорил и говорил, но я уже не слушал. Да, человек болен. И болезнь зашла уже настолько далеко, что я сомневаюсь в возможности вылечить его без применения сильнодействующих средств. Всё настолько запущено, что едва ли поможет хоть что-то менее мощное, нежели гильотина. Я, во всяком случае, не верю.

«Ребёнок с самого рождения равен взрослому». Какая чушь! Мне тринадцать лет, но я не считаю себя равным взрослому хотя бы потому, что самостоятельно не умею почти ничего. Я не умею работать у станка, не умею проектировать дома, не умею выращивать сады, ничего я не умею. Да я даже нормальным кочегаром на паровозе работать не смогу — у меня просто не хватит на это сил. Меня кормят, одевают, учат. Как же я могу быть равным взрослому, если ничего не делаю и даже не умею делать? Конечно, потом я вырасту, выучусь. Но ведь это только потом, а не сейчас! Пока же я, если честно, обуза для родителей, хоть и помогаю им по возможности с Вовкой, тот-то обуза в ещё большей степени, и по дому. А этот идиот равным взрослому называет даже новорожденного. Новорожденного, который вообще никто даже по сравнению с Вовкой! Идиот.