– Я тоже хочу послушать.

В коридоре перед комнатой собралась вся общага. Мы заходим, рассаживаемся. Между девушками во время репетиции что-то произошло и они уже не смотрят друг на друга волчицами, а весело улыбаются. Пилюлька встаёт за маэстро Колобковым и сама себя объявляет:

– " Белым снегом".[43]

Народ хлопает. Ежов говорит, что одна песня для фильма уже есть. Садимся пить чай по второму кругу. Журналюга Толик втихарца строчит и строчит в свой блокнот. Я, смеясь, рассказываю, как убегал от толпы фанатов после матча.

– Фанатов? – переспрашивает кучерявый журналист.

– Ну… Болельщиков, – поправляюсь я, – жалко их, а свои время и нервы ещё жальче. Детвора пару минут за мной бежала пока я не оторвался…

Тут Пилюля подрывается:

– Юрочка, ты не прав. Я видела этих болельщиков непопавших на стадион, маленьких и взрослых, слышала как болеет наше общежитие… Нас не нужно жалеть. Мы через такое прошли, что заслужили хоть капельку внимания. (вытирает слёзы). Ты больше не бегай от них. Хорошо?

Проводили гостей и Анечку. Завёл будильник, чтобы не проспать, а сон не идёт. Вспоминаю слёзы подруги и слова "Нас не нужно жалеть". Она защищает простых людей переживших войну. Отцы, братья у многих из них тоже могли бы радоваться на "Динамо", а лежат по всей Европе в братских могилах. А я вот бегаю от их детей, дочерей. Их не нужно жалеть. Им нужно дарить радость от автографа, от рукопожатия. Они это заслужили…

Во сне кто-то читает под музыку про Народ-Победитель…[44]

17 февраля 1950 года.

На утренней пробежке Стёпа посетовал, что Любочки не будет на прыжках, придётся замену искать. Вспомнив вчерашнее приказание генерала, я подумал:

А чего тянуть кота за хвост? Три прыжка у меня в прошлой жизни были. Ничего сложного.

Попросил оставить место за мной. Сначала прыгну пару раз с вышки, а парашют укладывать всё равно вместе с инструктором…

– Во сколько поезд? На "Красной стреле" поедете? – спрашивает за утренним чаем любопытный Васечка.

– На "Красной". Отправление в 23:55. Так, говорят, товарищ Каганович распорядился, чтобы у командировочных были суточные за лишний день. – делюсь я с соседом АиФовским послезнанием.

– Завидую я тебе, – говорит Колобок, – Прыгнешь три раза – значок на груди. Все девки твои будут. А тут опять снег месить…

– Васёк, на хрена мне значок – у меня орден есть, – говорю я дожёвывая бутерброд, – И, вообще, меня и без ордена девахи любят…

Под навевающую приятные воспоминания "Рио-Риту" вышел из общежития вместе с тёплым воздухом, превратившимся в белый исчезающий под зимним солнцем вихрастый пар.

Перед тренировкой подошёл к Короткову и нарисовал всплывшую из воспоминаний об институтской хоккейной команде схему атаки.