- Два золотых.
- А не жирно? - решил я хоть немного, но сбить цену, хотя деньги были, и их ценность для меня была неопределённой. С таким же успехом за банальный перевоз эти рыбаки могли запросить и десяток и сотню золотых. А могли пожелать получить одну медную монету, которых у меня, кстати, совсем не было.
Но тут были возражения с обеих сторон.
Во-первых, услуга ценна именно в то время, когда она нужна. И хотя запрашиваемая стоимость могла быть существенно завышена, но других предложений, на этом рынке местного сервиса, я не видел.
Во-вторых, ревнителей нравственности, то есть тех, кто проведёт воспитательную работу среди старающихся на халяву заработать годовое содержание, я вокруг не наблюдал. А те, которые пытались привить её основы мне, сейчас были несколько не в форме. И провести соответствующую работу с местными жлобами, не могли.
- Меньше чем за золотой, не повезу.
- Это почему?
- Шторм надвигается. А рисковать за меньшие деньги не стану.
Я с умным видом посмотрел на небо.
Горизонт был чист и, на мой взгляд, никаких предвестников беды заметно не было.
Но я не знал местные реалии.
Быть может через пару минут прямо из чистого неба начнут падать градины размером с куриное яйцо, поднимется ураганный ветер и сметёт раскиданные по берегу валуны в море.
И тогда использовать морской путь станет нельзя несколько лет... пока камни снова не вылезут на берег.
- Хорошо. Едем.
- Сейчас, только поснедаем и тронемся.
А вот когда эти аборигены стали готовить еду, я несколько... удивился.
Ну, может быть, я чего-то и не заметил, из-за необходимости контролировать окружающую обстановку. Но согласитесь, когда вы сложите накиданный на берегу топляк и просто плюнете в его кучу (произнеся перед этим, что-то вроде проклятия), ожидать воспламенения этих дровин можно только, если сильно веришь в потустороннее.
А после столь нешаблонного действия аборигена, под дровами занялось пламя.
Второй работяга также удивил своим поведением.
Он подошёл к воде и позвал свой обед из воды.