Сергей произнес несколько фраз. Генка поднял немца пинками и повел к уже сложенным поодаль рюкзакам, палаткам и сдутым лодкам. Под дулами к нему присоединился и радист. Ребята время от времени постреливали в воздух, имитируя перестрелку. Через несколько минут все было уложено в деревянную плоскодонку, которую разведчики под дулами отогнали на место, не просматриваемое с берега и моста. Сами ребята на берег не выходили - держали фрицев на мушке из-за кустов. Затем развели друг от друга радиста и других двоих на такое расстояние, чтобы те не слышали разговоров по рации.
- Теперь включай и говори. - Серега не спускал сурового взгляда с парня. - И учти, я знаю язык, как Шиллер, Гете и ваш ублюдок Гебельс. - Он похлопал ладонью по винтовке.
- Передавай: на острове обнаружены десять-двенадцать вооруженных людей. Вступили в бой. Подойти не можем. У противника превосходящие силы и хорошее вооружение. Уходим. Поддержите отход огнем по острову. Повторяю, прикройте наш отход. Рация задета пулей, выходит из строя. Дальнейшая передача невозможна.
В наушниках послышалось дребезжание мембраны. Сергей прислонил черную лепешку к уху.
- Пообещали открыть огонь по острову, как только увидят лодку, отходящую от него.
Радист посмотрел в глаза Сергею и встревожено начал что-то бормотать. Тот рявкнул короткую фразу в ответ и легонько пнул парня в бедро кросовкой.
- Чего он хочет? - спросил Алексей.
- Догадался, падла, что наш план срабатывает. Жалуется, что мы, вызывая огонь, не держим обещания сохранить им жизнь. А, мол, прислали их не убивать, а взять живыми нас.
- А ты ему скажи, что мы передумали, - жестко произнес Полковник. - И потом он врет! На хрен мы им живыми. Свидетели нахождения вражеских войск в глубоком тылу. Серега прав. У этих разведчиков задача обнаружить наше расположение и, если не удастся, кокнуть самим, отвалить. А минометы-пулеметы, или что там у них, накроют нас плотным огнем. Но обосрались фрицы, - мы отвалим вместо них. Впрочем, последнее ты уже не переводи.
Серега, повернулся к немцу и сказал:
- В лодке все не поместятся. Сейчас мы вас не расстреляем, значит - не соврали. У вас будет шанс остаться в живых даже при минометном обстреле.
Ребятам хоть и было противно, но пришлось привязать фашистов к деревьям и затолкать в рот кляпы. Своими руками просто так убивать безоружных не могли. Обрекая людей, пусть даже и врагов, на гибель, тяжело было справиться с омерзительным чувством, что делают что-то противное человеческому естеству.
- Эх! - вздохнул Писатель. - Как говорил Гете, когда и в ком негодованье людскую низость изменила? Что не толкуй нам в назиданье, но низость есть большая сила!
- Это не низость, - возразил Полковник, - это инстинкт самосохранения подсказывает спасительные варианты. Кстати, ты, не задумываясь, размозжил бы пулей башку парнишке-радисту, если бы он дернулся?
- Наверное, меня всю жизнь будет мучить вопрос о допустимости убийства для сохранения собственной жизни. Знаешь, есть люди, которые даже при смертельной опасности не могут переступить черту и предпочитают погибнуть, чем самим выйти за пределы человеческого.
- А ты?
- Не знаю...
- Достоевщина! А если бы твоему ребенку грозила...
- Заткнись! - грубо оборвал Полковника Сергей. Некогда сейчас на эти темы...
- Кстати, ты уже переступил черту, сунув, "колотушку" в окно.