– Я имею в виду не… – она окинула взглядом церковь, – не это. Я говорю о профессиональном применении вашему голосу. Без ложной скромности скажу вам, что я могу на слух определить талант. Я хочу, чтобы вас послушал мой племянник. Он может записать вас на радио. Что вы на это скажете?

– Я… Я не знаю.

Терезе стало жутковато при одной мысли об этом.

– Обсудите это дома.

– Мне кажется, это замечательно, – сказала мать Терезы.

– Тебе было бы неплохо попробовать, – согласился отец.

У Моник были свои соображения на этот счет.

– Ты же не профессиональная певица, – сказала она. – Ты можешь стать посмешищем.

Это, конечно, была не истинная причина, по которой Моник пыталась отговорить сестру. В действительности же Моник боялась, что Тереза добьется успеха. Именно Моник всегда была в центре внимания. «Это несправедливо, – думала она, – что Господь одарил Терезу таким голосом. А вдруг она станет знаменитой? Я тогда останусь в стороне, незамеченной».

И Моник всячески пыталась отговорить свою сестру от прослушивания.

Однако в следующее воскресенье мадам Нефф, остановив Терезу в церкви, сказала:

– Я поговорила со своим племянником. Он очень хочет устроить вам прослушивание. Он ждет вас в три часа в среду.

В следующую среду взволнованная Тереза предстала перед директором радиостанции в Ницце.

– Я – Луи Бонне, – кратко представился он. – Я могу уделить вам пять минут.

Внешние данные Терезы лишь подтвердили его худшие опасения. Его тетушка и раньше присылала ему подобные дарования. «Надо, пожалуй, посоветовать ей заниматься домашними делами».

Но он знал, что так не скажет. Тетушка была очень богата, а он оставался ее единственным наследником.

Тереза прошла за Луи Бонне по узкому коридору в маленькую студию.

– Вы когда-нибудь пели на профессиональной сцене?

– Нет, месье.

Ее блузка взмокла от пота. «Зачем я поддалась на эти уговоры?» терзалась Тереза. Она готова была в панике бежать.