– Пусть привезут врача, – ответил Хайме. – Грузовик этот где-нибудь брось.
Втроем они вошли в дом. Это был простой и уютный фермерский домик с камином в гостиной и потолком из бруса. На столе лежала записка. Хайме Миро прочел и улыбнулся ее гостеприимному содержанию: «Mi casa es su casa». – Мой дом – твой дом. В баре стояли бутылки с вином. Хайме наполнил стаканы.
– Не знаю, как благодарить тебя, мой друг. За тебя! – сказал Рикардо Мельядо.
– За свободу! – ответил Хайме, поднимая стакан.
В клетке вдруг защебетала канарейка. Подойдя к ней, Хайме какое-то время наблюдал, как она отчаянно махала крылышками. Затем, открыв клетку, он осторожно взял птичку и поднес ее к открытому окну.
– Лети, птичка, – нежно сказал он. – Все живые создания должны быть свободными.
Глава 2
Премьер– министр Леопольдо Мартинес был в ярости. Это был человек маленького роста, в очках, и когда он говорил, то весь трясся.
– Нужно покончить с этим Хайме Миро, – кричал он высоким визгливым голосом. – Вам ясно?
Он гневно смотрел на полдюжины человек, собравшихся в кабинете.
– Целая армия солдат и полицейских не могут поймать одного террориста!
Собрание проходило во дворце Монклоа, где премьер-министр жил и работал. Дворец находился в пяти километрах от центра Мадрида на Карретера де Галисия – шоссе, не обозначенном на карте. Само здание было из зеленого кирпича с коваными железными балконами, зелеными шторами на окнах и сторожевыми башнями по углам.
День был жарким и сухим, и сквозь окна, насколько хватало глаза, было видно, как от земли поднимались жаркие волны воздуха, похожие на призрачных солдат.
– Вчера Миро превратил Памплону в поле битвы. – Мартинес ударил кулаком по столу. – Убив двух тюремных охранников, он освободил из тюрьмы двух своих дружков-террористов. Он выпустил быков, из-за которых погибло множество невинных людей.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
Вступив в должность, премьер-министр самоуверенно заявил:
«Перво– наперво я покончу с этими сепаратистскими группировками. Мадрид станет великим центром, который объединит страну и превратит андалузцев, басков, каталонцев и галисийцев в испанцев».
Он был опрометчиво оптимистичен. У неистово сражавшихся за свою независимость басков были другие планы, и волны терроризма – взрывы бомб, ограбления банков, демонстрации, организованные ЕТА – Еускадита Аскатасуна, – не стихали.
– Я найду его, – тихо сказал человек, сидевший справа от Мартинеса.
Слова эти принадлежали полковнику Рамону Акоке, возглавлявшему ГОЕ группу особого назначения, созданную для борьбы с баскскими террористами. Полковнику было за шестьдесят. Он был огромного роста, со шрамом на лице и холодными бесцветными глазами. Во время гражданской войны, будучи молодым офицером, он служил у Франсиско Франко и до сих пор оставался фанатичным приверженцем его философии: «Мы несем ответственность только перед Богом и историей».