— Угу, — отозвался я, ощущая неожиданный прилив сил, и тихо офигевая от захлестнувшей волны воспоминаний.

Целиком всю жизнь до тумана я, к сожалению, не вспомнил. Открывшиеся картинки из прошлого были связаны исключительно с работой в этом цеху. Но даже одной грани воспоминаний оказалось достаточно, чтобы вновь почувствовать себя цельной личностью.

Я вспомнил, что работаю на заводе рихтовщиком больше двадцати лет. Устроился сюда сразу после отчисления с первого курса института. Работаю, как все, в первую смену, с семи до четырех. В бригаде друзей у меня нет, со всеми парнями держусь ровно, и пользуюсь у них заслуженным уважением.

— Чего, накрыло? Это нормально, — продолжала меж тем, как радио, тараторить в голове неугомонная девица. — Всегда так бывает после нового уровня. А по первости вообще жестко накрывает. Ничего, сейчас отпустит. Это от того происходит, что с уровнем Система все показатели разом на единицу задирает. А они ведь пустышкой подняться не могут, должны быть заполнены характеристикой. Система это решает просто: выбирает самую раскаченную от нуля и задирает до двух нулей. Я, наверное, слишком муторно объясняю. На словах не поймешь, нужно на конкретном примере. Так-то там все просто. Короче, не парься, разберешься со временем…

И вправду я мало что сейчас понимал из спутанных объяснений наставницы.

Убежавшие уже шагов на десять вперед рихтовщики дошли до конца цеха и скрылись в боковом коридоре.

— Слышь, как там тебя, Кэмел, чего затих-то? — позвала наставница.

— Никогда не любил это собачье прозвище, — буркнул я в ответ.

Накатившая волна воспоминаний смыла завесу тайны с дурацкого прозвища.

Кэмелом меня прозвали в бригаде буквально в первый месяц работы. Будучи молодым прыщавым юнцом, я имел неосторожность выпендриться перед старожилами, мол, курю исключительно «Кэмел» — достаточно дорогие и модные по тем временам сигареты. И довыпендривался. Окрестили Кэмелом, и до сих пор приходится отзываться на ненавистное погоняло.

— И как тогда прикажешь тебя называть? — усмехнулась наставница.

— Не знаю. Настоящего своего имени не помню.

— Может, просто: Рихтовщик? А чего, звучит брутально. И вполне по делу. Ты ж по профессии рихтовщик. Как тебе такое имя?

— Всяко лучше, чем Кэмел.

— Тогда нарекаю тебя Рихтовщиком, — неожиданно торжественным голосом объявила наставница. — Согласен?

— Согласен.

Перед глазами ту же вспыхнула красная строка очередного сообщения: