Я закатала брюки и зашла в воду по колени. Кожа быстро привыкла к морской прохладе. И пока я топталась на одном месте, Каиль без предупреждения расстегнул свою рубашку и кинул в меня. Ткань накрыла моë лицо, а я вскрикнула и чуть не упала. Чудом устояла на ногах. Снимая и комкая рубашку, я хотела накричать на Каиля, но вдруг поняла, что на берегу юноши нет. Зато лежат его брюки. Друг же резво плыл вдоль берега, но на глубине больше моего роста.

Немного постояв с рубашкой, впитавшей запах миндаля и лимона, я с ней в охапку вышла на берег. Не зная, что делать, сидела возле брюк и обуви Каиля, глядя, как тот резвится в волнах.

Наплававшись, юноша вернулся ко мне. Он не смутился показаться мне лишь в исподнем. И спокойно натянул брюки поверх мокрых трусов, отчего те потемнели, повторяя контуры нижнего белья. Затем он набросил рубашку, но застëгивать не стал. И уселся рядом.

– Зря не поплавала.

– Мне не хочется.

– А есть? Я вот проголодался. Пойдëм, найдëм трактирчик и поедим. Угощаю!

– Ты мокрый!

– Высохну по пути, – Каиль пожал плечами.

Мы нашли небольшой трактирчик. Двухэтажный домик стоял на окраине городка. Рядом стойла для лошадей и доска с объявлениями, на которой среди прочего кто-то словно бы детским почерком написал, что Пешки самые крутые бойцы. Я споткнулась, вычитав это, так как название шайки было на слуху ещë с академии. Все про них знают, но никто не ловит.

– Чем же они так знамениты?

– Кто?

– Пешки.

– Ах, эти, – Каиль махнул рукой. – Они наëмники. Понимаешь? Не воришки. Самый настоящий отряд, только без лекаря.

– И их никто не запретит?

– Кто станет запрещать наëмников? – усмехнулся юноша, придерживая для меня дверь на входе. – Они никого не грабят. Работу свою делают исправно. Да ещë и на аренах регулярно сражаются. Калеб вот любитель поглядеть на такие бои.

– А пускают туда только взрослых, – кивнула я своим воспоминаниям и понимая, что Яну найти в том заведении, возле которого меня ограбили, не могла.

– Меня впускают, – похвастал Каиль.

Я оглядела его с ног до головы. Высокий, а когда умеет, то и взгляд тëмного глаза совсем взрослый. И даже умеет быть галантным, если захочет. Вот отодвинул мне стул, чтобы села, подал меню и терпеливо подождал, когда выберу. В итоге на двоих мы заказали салатик мне, уху ему и красный чай для обоих. Сели мы возле стены, я спиной к залу. Но интересно же, и я частенько оборачивалась, чтобы разглядеть это милое место. Светлые стены и потолок приятно контрастировали с тëмным полом. Через высокие и широкие окна внутрь попадало много солнечного света, отчего мягкий свет потолочных ламп казался ненужным.

– Надо было тебе к стене садиться. Так и шею свернëшь, – веселился Каиль.

Какое-то время мы молча уплетали еду, пока я не отвлеклась сначала на плач малыша, а потом на его же смех. Вполоборота я наблюдала, как молодая мама, выводя в воздухе пальцем круг, создавала такой же из воды. Малыш смотрел на это чудо и радостно хлопал в ладоши.