— Бывают, — согласилась доктор Ши. — Возможно, она ударилась головой о какой-то валун. На левом виске глубокая рана. Здесь, в реанимации, ее зашили, завтра больную осмотрит специалист по пластической хирургии. Сейчас у нее нейрохирург.

— Нейрохирург? — переспросила Хонор.

— Исследует гематому, наблюдает за ростом опухоли. Опухоль опасна для мозга.

— А она растет? — спросила Хонор, еще больше волнуясь. Рука Джона по-прежнему крепко придерживала ее.

— Поймите, я не могу вам ответить, — вздохнула доктор Ши. — Мы просто обращаем особое внимание на травмы головы. Если честно сказать, травма, по-моему, у нее нетяжелая. Опухоль заметно не увеличивается. Состояние стабильное. Она недолго оставалась без кислорода. Вы быстро привезли ее к нам, мы за ней наблюдаем.

— Может быть… — начал Джон, так крепко стиснув Хонор, что она, взглянув на него снизу вверх, поняла, в каком он замешательстве: лицо осунулось, напряглось, на глазах слезы, — …мне не следовало ее поднимать?

— Вы ее подняли? — переспросила доктор Ши.

— Да. Схватил и понес, не дожидаясь «скорой». Я не причинил ей вреда? Может быть, надо было оставить ее на песке?

— Именно это мы всем стараемся объяснить, — вздохнула доктор Ши. — Ждите «скорую». Но ведь она ваша дочь. Вы сделали то, что должны были сделать.

— Не причинил ей вреда? — допытывался Джон.

— Если бы она получила повреждение позвоночника, я бы ответила положительно. Прыжки в темноте в воду часто заканчиваются сломанной шеей, однако в данном случае этого не произошло. Насколько я понимаю, вы доставили ее сюда гораздо быстрее, и это хорошо. Очень хорошо. Она была в шоке.

Джон с надеждой смотрел на доктора.

— Мы хотим подержать ее до утра, сделать еще анализы, понаблюдать. Согласны?

Хонор молча стояла на месте. Врач переводила взгляд с нее на Джона, ожидая ответа.

— Хорошо, — вымолвил, наконец, он, видя, что Хонор застыла. — Спасибо.

Хонор тоже хотела поблагодарить, но не смогла — перехватило горло. Посмотрев на Джона, она увидела на щеке мужа след от своего удара.

— Давно я этого не делал, — хрипло выдавил он.

— Чего? — взглянула она на него.

— Ничего не решал за своих дочерей.

Когда врач выходила, в распахнувшуюся дверь влетели Реджис и Сесилия. Реджис с чашкой чая в руках уставилась на родителей огромными круглыми глазами.