— Папа! — выкрикнула она, падая рядом с ним на песок.

Обе дочки, старшая и младшая, налетели на него. Боже, как ему хотелось их обнять… но посиневшая Агнес лежала неподвижно, ее надо было спасать. Она лежала на спине — он вытащил ее из воды, — повернув голову набок. Хотя нос и рот были прочищены, она не дышала. Он склонился над ней, делая искусственное дыхание, перепачкав в ее крови руки.

— Что с ней? — заплакала Сесилия, уже совсем большая его младшая дочь.

— Ох, нет, — вымолвила его драгоценная Реджис, хватая Агнес за руки, тряся, стараясь привести ее в чувство.

— Позовите на помощь кого-нибудь, — выдохнул он. — Сообщите маме, вызывайте «скорую»…

— Беги, Сес, — приказала Реджис. — Сейчас же.

Сесилия помчалась по берегу, взобралась на низкую стену в том месте, откуда прыгнула Агнес. Ветер доносил ее всхлипы.

— Папа, скажи, чем я могу помочь, — взмолилась Реджис.

— Держи ее за руку, — вымолвил Джон. — Пусть знает, что мы рядом.

— И говорить с ней, да? Агнес, это я, это папа вернулся домой…

Он выдохнул, сосчитал до двух, опять выдохнул, держа в объятиях дочь, лишившуюся сознания, опустил ее, надавил дважды на грудь в области сердца, снова выдохнул. Звезды покачивались на небе всякий раз, когда он поворачивал голову. Дочки здесь, сегодня вечером он увидел всех троих. Благодарю Тебя, Боже, что дал мне их увидеть. Боже, пусть Агнес выживет. Боже, Боже… Молился не он, а какой-то жестокий и злобный мужчина, и все-таки, Боже, Боже…

— Агнес, ты меня слышишь? — допытывалась Реджис.

Джон снова вдохнул, выдохнул, стараясь почерпнуть из воздуха живительную силу, передать Агнес, чтобы ее сердце забилось, и она задышала.

— Не уходи, очнись, все будет хорошо, — бормотала Реджис. — Папа здесь, дома, мы вместе. Слышишь? Мы все снова вместе!

Сердце Джона колотилось, билось, как барабан, в голове и груди, готовое выскочить наружу. Он почти обезумел, увидев дочерей, и теперь никак не мог допустить, чтобы Агнес погибла.

— Ты мне нужна, — уверяла Реджис сестру, а та по-прежнему лежала без сознания на холодном песке.

В кустах наверху щебетали ночные птицы, в вереске копошились мелкие зверьки, волны накатывались на песчаный мол. Ночь стояла совсем тихая, Джон слышал только плач старшей дочери. Он продолжал делать искусственное дыхание.

И вдруг Агнес кашлянула, срыгнула морскую воду, повернула голову. Кто-то всхлипнул — не она, а Реджис. И Джон. Вдалеке послышался топот, панические крики, тяжелое дыхание. Этот голос он узнает всегда. По-прежнему держа дочь — ее нельзя отпускать, — поднял глаза вверх, на жену.

— Хонор…

— О, Боже! — крикнула она. — Что случилось? Что ты наделал?