– Не выяснится, – отрезал Рон решительно. – Эта часть нашей работы точно останется неизвестной. Остальное же… мы почти закончили, и скоро император объявит о результатах официально. Не обо всех, но аристократишкам хватит, чтобы покончить с предрассудками и начать наконец полноценно размножаться.
– Еще ты покончил бы со своими предрассудками, – фыркнула Эн, убирая в папку листок, на котором была нарисована Бездна – черный пролом в земле. – А то не любишь всех аристократов без разбора, как будто среди них нет приличных людей.
– Ну почему же всех? Я тебя люблю.
– Я не аристократка и вообще…
– И все же, – перебил их Дайд, поняв, что эта парочка может препираться еще долго, – что значит «она принадлежит Геенне»?
Эн и Рон переглянулись, и парень, вздохнув, ответил:
– Мы можем ошибаться. Но если рассуждать логически… Геенна – это место между двумя мирами. Это, по сути, души людей, которые не живы, но и не умерли до конца – в том смысле, в котором мы с вами понимаем слово «смерть». И мне кажется, «она принадлежит Геенне» значит, что… как бы поточнее выразиться…
– Она находится между мирами, – сказала Эн тихо и словно осторожно. – Между жизнью и смертью, Гектор. Шаг вперед – жизнь, шаг назад – смерть. Не живая, но и не мертвая. Как те древние маги.
– Но она ведь не древний маг, – возразил дознаватель, чувствуя, как отчего-то холодеют ладони и становится больно в груди – словно туда иглу воткнули. – Речь идет о живой девушке, Энни.
– Значит, о не совсем живой. Полностью живое – так же, как и полностью мертвое, – Геенне принадлежать не может. Только то, что между.
– Между… – прошептал Гектор, понимая, что понятнее ничего так и не стало. – Ладно, спасибо вам, ребята. Буду разбираться.
Глава пятнадцатая
Только перед сном Гектор вспомнил, что так и не увиделся за весь день с Кэт и даже не связался с ней по браслету. Защитник, опять она начнет переживать… Завтра надо будет исправиться, а заодно узнать, как дела у Роджера. И не только по работе, но и по процессу ухаживания за Кэт.
Но пока его ждала Тайра. Хотя он сам ждал не меньше.
На этот раз, уснув, Гектор вновь оказался в лесу, на поляне среди ярких цветов, и все вокруг было такое яркое, что он невольно подумал: видимо, в снах Тайра компенсирует недостаток цвета и света наяву. По крайней мере, он настолько ярких лесных полянок не встречал даже в самые солнечные дни.
Девушка почему-то озабоченно хмурилась, и Гектор придвинулся ближе и ткнулся лбом в ее руку, надеясь, что она поймет, о чем он хочет спросить.
Тайра поняла.
– Ничего серьезного. – Она вздохнула, но хмуриться не перестала. – Просто я некоторое время назад начала видеть в снах странный туман. Очень холодный, непонятный. За ним кто-то как будто зовет меня, кричит «ау», и я понятия не имею, кто это и зачем, только знаю, что это вроде бы важно. Да, я понимаю, что это не ты зовешь. – Она улыбнулась, погладив Гектора по ушам. – Кто-то другой. Хотела поговорить на эту тему с отцом, но… побаиваюсь. Чувствую, что ничего опасного в этом тумане не прячется, поэтому и медлю. Нехорошо, надо сказать… ему лучше знать, опасно это или нет.
В этом Гектор не сомневался. Как и в том, что Тайра в принципе мало что понимает в происходящем и, соответственно, не может по-настоящему определить, что опасно, а что нет. Возможно, Морган Рид и помогал Аарону когда-то, но дочери он абсолютно точно желает только добра.
– Мой вопрос следующий. – Тайра вдруг сменила тему и легла на траву, глядя на Гектора с необычайной серьезностью в лазурных глазах. – Я хочу знать, почему ты спросил об Аароне. Самый первый вопрос – то, что волнует больше всего, и ты спросил о брате императора. Почему?