Настя тут же вставила кристалл в панель возле двери и стала набирать код. Быстро, чтобы не дать себе передумать, Макс ухватил ближайший стул за спинку, поднял и стукнул ножками по столу. Зверь оскалился и сгорбился, чуть отступая в сторону.
— Будь готова открыть…
— Я уже готова, — ответила девушка. Огни на панели сменили нейтральный белый свет на зеленый, тонкий палец чуть подрагивал, зависнув над кнопкой.
Грош снова ударил по столу ножками стула, под ботинками захрустели керамические осколки. Росомаха попятилась, выходя из-под стола. Парень стал наступать на нее, чуть согнувшись и выставив вперед стул. Дверь, ведущая в переходную капсулу, открылась. Подвижные уши тревожно шевельнулись, зверь снова встал в защитную позу, шипя и скалясь. Макс сделал очередной выпад, почти касаясь стулом росомахи, когтистая лапа тут же ударила по дереву.
— Ну, пошла, — парень толкнул зверя стулом.
Животное огрызнулось и замерло. Еще тычок, остервенелый удар лапой — и зверь попятился. Грош вытеснял росомаху за порог, готовясь подать Насте сигнал и закрыть дверь. Но стоило парню сделать шаг назад, зверь, повинуясь инстинкту хищника, разглядевшего в отступлении Макса слабость, пошел вперед, не давая человеку разорвать дистанцию. Студент снова ткнул стулом. Животное вроде отступило и тут же проворно последовало за ним.
— До утра будешь с ней танцевать? — поинтересовалась Лиса. — Если так, только скажи, я оставлю вас наедине.
— Вот ведь приставучая животина, — процедил Грошев. — Значит, выйдем вместе, закроешь за мной.
— Внешняя дверь откроется только через три минуты.
— Уж три минуты я против большой собаки как-нибудь продержусь, — Макс пошел вперед, выталкивая стулом зверя из проема.
— Уж будь добр, — буркнула ему в спину Настя, нажимая на кнопку.
Дверь закрылась, запирая студента, стул и росомаху в капсуле. Снова беспорядочные удары лапой, на этот раз дерево хрустнуло, и одна из ножек сломалась.
Неизвестно, что напугало хищника сильнее: зажегшийся люминесцентный свет или замкнутое пространство, но животное вдруг извернулось, припадая мордой к земле, и ринулось на ноги парня. Макс отпрыгнул в сторону, с тоской думая, что три минуты — это очень много. Зверь оскалил клыки.
Грошев вспомнил, как в школе они проходили флору и фауну складчатых гор Средней полосы. Одна фраза (неведомо почему) запала в память: «Случаев нападения росомах на людей не зафиксировано». Сюда бы сейчас автора этого учебника. Животина извернулась, уходя от удара стулом, и белоснежные зубы сомкнулись в сантиметре от его лодыжки. Зверь не прыгал, не метил в горло, не ставил себе целью убить более крупного хищника — только отпугнуть. Тут их желания полностью совпадали.
Росомаха огрызалась, то отступая, то вновь приближаясь к человеку раскачивающейся угрожающей походкой. Макс удерживал ее на расстоянии стула. Да, три минуты — это много, но даже они когда-нибудь закончатся.
Зверь сменил тактику, когда Грош решил, что уже пора теснить хищника к двери. Росомаха, вытянув в очередной раз морду, заворчала, отводя голову вправо, но стоило парню переместить стул, у которого не было уже двух ножек, как она с неожиданным проворством ринулась к нему слева. Макс ударил ее стулом в бок, одновременно отпрыгивая в сторону. И не рассчитал. С зубами разминулся, а вот со стеной нет. Влетел в нее плечом и коленом, не удержал равновесия и, уже падая, подумал, что все настолько глупо, что в это никто не поверит.
Он упал вперед, почти съезжая по каменной стене. Еще одна ножка сломалась. Парень выругался от злости, крепче сжал стул и стал подниматься, подхватывая единственное оружие. И в этот момент росомаха атаковала сзади. Макс успел вскочить, лапа хищника прошлась по спине, вспарывая рубашку и впиваясь в кожу. Но зацепиться животному не удалось. Грош развернулся и со злостью ударил стулом, метя в дурную косматую башку твари, но та проворно отскочила.
Дверь открылась. Учуяв запах ночи, ее чуть прохладный воздух, наполненный тихим шелестом ветра, росомаха припустила к выходу и, выскочив на каменистый уступ, освещенный мигающим оранжевым светом, исчезла в темноте.
Макс посмотрел ей вслед и со злостью швырнул обломки стула наружу.
— Опять порчу казенного имущества припишут, — буркнул он. — И ведь даже не возразишь, — он ухватился за ручку и закрыл дверь.