— «…Рад, что не ошибся в тебе», да? — улыбнулся мой друг.
И тут до меня, дурака, наконец дошло! Только сейчас я понял, почему он узнал меня на пристани. «Вы должны были общаться раньше», — сказал Артур. Конечно, ведь я отправил Андрею сообщение — выдуманному Андрею, из профайла. Просто так написал, по приколу. А ведь если бы я тогда этого не сделал…
Он не узнал бы меня. И ничего бы не было.
Или было?
Да кто теперь разберет…
ЭПИЛОГ
Светло-золотистый флаг с изображением бронзового феникса гордо реял на главном корпусе академии Эссенс.
Широкий двор был заполнен взволнованными студентами и преподавателями. Праздник посвящения уходит корнями в глубокое прошлое. Он есть во многих странах, во многих мирах. Это необычный день. Момент, когда начинаешь чувствовать себя принадлежащим ДЕЛУ. Не так важно — какому. Главное, чтобы — настоящему. Твоему. Любимому. Единственному. Самому-самому.
Студенты-эссенсы, как и выпускники академии, на занятиях и на работе носят белые с голубым халаты. Но сегодня все пришли нарядно одетыми.
Уже прозвучали в Бежевой аудитории слова поздравлений ректора и деканов трех факультетов: основного, выпускающего эссенциалистов, неологического, выпускники которого становились детскими корректорами, и экстренно-прикладного, обучающего хирургов и реаниматологов. На студентов этого факультета смотрели снисходительно, сверху вниз. «Они не владеют теорией сущности», — шептались «настоящие» эссенциалисты. И совершенно несправедливо! Экстренники проходили весь курс обучения корректоров, вот только использовать эти знания в повседневной практике им почти не удавалось. Они занимались другими вещами.
За поздравлениями последовал концерт, подготовленный старшекурсниками — все как всегда, как везде.
И вот сейчас эссенциальная братия переместилась во двор. Прошел слух, что сегодня торжество посетит сам Первый трибунальщик Лабиринта, и присутствующие с опаской и восторгом ждали появления судьи.
Такого не было ни разу за всю историю существования академии, насчитывающую без малого сто лет.
Трибунал уважали, но боялись. И не очень-то любили, на что были веские причины.
Но нынешний Первый был не просто трибунальщиком и даже не только выпускником академии, что хотя и редко, но случалось.
Он был сожженным магом. А этот факт не мог не вызвать симпатии и не придать личности Артура Пелганена некоего романтического ореола.
Наконец зашумели лопасти вертолета.
— Летит, летит! — кричали вокруг, задирая головы.
Геликоптер приземлился на лужайке, из него под гром аплодисментов вышли Артур с женой.
Они поднялись на крыльцо, прямо к установленному микрофону, возле которого уже ждал ректор.