— Оживил своего соперника. Они оба любили одну девчонку. Но она выбрала другого. А тот другой парень… он как-то раз купаться полез в шторм. И утонул. А Пелганен спасать его кинулся. Он же спасателем подрабатывал. Но не успел. Он его не сразу нашел, ну представь — волны огромные, швыряет тебя из стороны в сторону вместе с лодкой, и ничего не видно в воде. В общем, когда вытащил — поздно было. Утопление, биологическая смерть начиналась. Но Артур его оживил.

— Реанимировал?

— Оживил. Он же маг. Мертвого оживил. А это запрещено Стандартом.

— И что дальше было?!

Представляю, какие у меня сейчас глаза. Как блюдца.

— Да с парнем-то ничего, не зомби вроде. Нормальный. А Артуру — сам знаешь. А девчонку совесть замучила, и она не смогла уже с тем встречаться. А когда Артура, так сказать, помиловали, хотела, говорят, к нему вернуться. Но уже он с ней не смог. Опять же — по морально-этическим соображениям. В общем, у всех троих не сложилось.

Утопиться, что ли, пойти?

Не поможет…

— Стас, а пошли со мной? Ну их в баню! — без всякого перехода сказал Андрей.

— С тобой? — машинально переспросил я, все еще находясь под впечатлением.

— Угу. Честно говоря, страшновато мне одному идти в незнакомый мир. Да и… Неизвестно еще, как меня Марго встретит.

Это точно. Совсем неизвестно…

Я посмотрел на море, на небо, на своего друга, обернулся на дом. Из дверей как раз выходил Артур. Он направлялся к нам.

— Спутники! — начал он еще издали. — Эдуард приехал. И Глеб. Пошли посоветуемся насчет прибора.

И может же он в такой момент думать о каком-то приборе! Первый судья, властитель миров… Настоящий мужчина.

А я все тот же.

— Хорошо! — сказал я.

Подразумевая сразу все.

Преобразователь работал. Глеб, не будучи эссенциалистом, прекрасно рисовал на нем мою паутину. Зеленую-презеленую. Прочитать которую, разумеется, мог только корректор. Большего Андрей с Дэном сделать не успели, а все, что эссенс сотворил в одиночку, обратилось пеплом.

— Как глава Трибунала, я не возражаю против существования и эксплуатации прибора, — заявил Артур. — Но как эссенциалист… Особого смысла я в этом не вижу.