– Угу, и поэтому прогуляла работу, словно это урок в школе? – прикрикнула на Степу. – У нее только мама с папой, им я звонила, нет ее там.

Я злилась не на него, а на ситуацию в целом. Люда всегда меня предупреждала, если собиралась куда-то пропадать на некоторое время, а сейчас явно что-то не так.

– Мне кажется, голос был не диктофонный, – стала размышлять вслух. – Но такое ощущение, что говорила она в подвале или месте, в котором очень плохо ловит сеть. И, вот не знаю, готова поклясться чем угодно – по доброй воле не могла Люда меня выманить к Богдану. А еще знаешь, что странно? Я же специально спрашивала у нашей бухгалтерши про день рождения Островского, и она подтвердила мои слова, неужели он отменил все?

– Именно про «Лотос»?

– А… Блин, кажется, я не уточняла, в каком кафе…

– Ладно, подниму пацанов, карманников разных, шпану, вдруг кто-то что-то видел, не кисни, найдем подругу. В конечном итоге Петренко тормознет этого Островского раньше полиции, будем трусить, выбора другого пока все равно нет.

Практически до вечера я не могла найти себе места, новостей вообще не было, никто ничего не видел и не знал. Я с надеждой ждала каждый звонок Черепа, но всякий раз получала отрицательный ответ. Как же не выносимо ожидание!

Звонок в дверь стал неожиданностью, хотела открыть, но Череп не позволил, лишь уточнил:

– У Анны Петровны же есть ключ?

Кивнула. Что за странный вопрос. Он оттеснил меня себе за спину и взглянул в глазок, хмыкнул.

– Кажется, это не твоя мама. Или она внука забыла из садика забрать? – Степа тихонько хохотнул, освобождая для меня место.

Да что там происходит? Еще рано, вообще-то, за Жекой надо идти через час. Звонок прозвенел во второй раз, теперь я взглянула, кто там пришел. Вот уж точно, кого не ожидала здесь увидеть! Открыла дверь, желая узнать, чем обязана такому королевскому визиту. С Черепом за спиной не так уж и страшен был зверь, на самом деле.

– Мария Степановна, каким судьбами? – ехидно спросила ее, но в квартиру пускать не стала, пускай говорит на пороге.

– Это разговор не для посторонних ушей.

Уж не знаю, намекнула она про соседей или о Степе, мне плевать. Прошло то время, когда я боялась и переживала, что могу не понравиться ей.

– А здесь нет посторонних. Это мой хороший друг, у меня от него секретов нет. Вы или говорите, или я закрываю дверь.

Она заупрямилась, но впускать ее все равно не входило в мои планы. Нет уж, мой дом – мои правила. Что ж, спустя минуту молчания я стала медленно закрывать дверь, Мария Степановна внезапно воскликнула:

– Забери заявление! У тебя совсем совести нет? Богданушку в коем-то веке приняли на хорошую должность, а ты! Жаба душит, что перспективный мужчина теперь не твой?

– Так вот в чем дело, – Череп рассмеялся, понял, кто к нам пожаловал.

– А ты помалкивай там, не твоего ума дело, – заткнула она его. – Завидно стало, что променяли тебя на порядочную девочку, мерзости выдумала всякие, насилие! Да кто на тебя посмотрит, замухрышку! Забери заявление, по-хорошему пока прошу.