Армен (Вслух): — Песни придумывал. Клип монтировал, ну и нервничал немного…

(Про себя): «Да пил он там почти несколько дней…»

Ведущий: — Песни? И что за песни? И почему нервничал?

Армен (Вслух): — Хорошие песни. Шлягеры. А нервничал, потому-то домой позвонить хотел, маме. Предупредить, что задерживается. А пункт междугородней связи работал плохо…

(Про себя): «На самом деле он с какого-то рожна вбил себе в голову, что его друг — Савелий, умер. Подумал, что всё это случилось из-за него. Очень корил себя. Вот и запил…»

Ведущий: — Гм… Странно… Мог бы позвонить по мобильному и предупредить…

Армен: — Да не мог он это сделать! Не было в 1977 году никаких мобильных телефонов! Был пункт междугородней связи, и надо ж такому случиться, он как на зло в те дни из-за непогоды плохо работал… Связь с Москвой то была, то обрывалась. Всё шипело и шуршало. Плохо работало, одним словом. Вот Александра и «глюкануло» … Гм… В смысле нервничал он очень…

Ведущий: — Ясно. Продолжаем. Скажите пожалуйста, что произошло, когда вы прилетели в Москву?

Армен (Вслух): — Да тоже нормально всё было. Как и всегда.

(Про себя): Нда… Нормально… Однако там и до Москвы ещё кое чего было… Гм… Ка бы это покультурней сказать-то… Гм… Одним словом, нашли мы его в бессознательном состоянии. Отнесли ко мне в номер и закрыли на ключ. Я вечером прихожу, а дверь в номере словно вырвана. Я потом узнал, что он её ногой с одного удара выбил так, что она вместе с косяком вылетела в коридор и разлетелась по кускам. Стал опять его искать, но в этот раз решил поговорить с дежурными гостиницы. Одна из них долго упиралась, но я пригрозил ей неприятностями с ОБХСС, и она призналась. Как я и думал, она взяла у него сто рублей и здала ему номер на три дня. Мало того, взяв у него ещё деньги сходила в магазин и принесла ему четыре бутылки водки… В общем мы его связали, и я стал дозваниваться до аэропорта…