— Товарищ Владимир, вы знаете, те три романа ещё не прошли цензуру, — попытался пояснить редактор.

— Вот заодно и пройдут, — хохотнули на том конце провода. — Вы ничего не редактируйте. Леонид Ильич сам отредактирует, что нужно. Просто сделайте копии с оригинала без изменений. Поняли?

— Да…

— Так через какое время копии будут готовы?

— Через четыре часа, — ответил Главред пытаясь вспомнить не было ли хотя бы намёка на «запрещёнку» в оставшихся трёх романах.

— Спасибо товарищ Саламатин. Леонид Ильич благодарит Вас за работу и оперативность. До свидания, — сказал Кошкин и завершил разговор.

— Всего Вам доброго товарищ Владимир, — выдохнул Саламатин в гудящую короткими гудками трубку и опустившись на стоящий рядом стул закрыл глаза.

— Что там? — потеребил его Романов видя, что визави проваливается в свои мысли.

— Копии хотят, — прошептал Главлит, — всех романов. Без изменений. Изменять что-либо запретили…

— Эх… Ну и заварил ты кашу Саламатин, — досадливо произнёс «Главлит» и присел рядом. — Знаешь, как в народе говорят: теперь либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

— Нда…

— Слушай Жень, а у тебя там эти новые романы совсем не вычитывались и цензуру не проходили?

— Почти, — ответил тот. — Моя заместительница прочитала, потом я прочитал. На первый взгляд, ничего «такого» нет. Обычная фантастика, причём очень интересная.

— На первый взгляд, — передразнил его Романов. — А на второй взгляд, там антисоветчина какая-нибудь?!

— Нет. Нету там антисоветчины.

— Ладно, пойдём к тебе в кабинет и почитаем их, а там уже по месту разберёмся, — устало сказал Романов и встал со стула. — Может и под редактируем чуть-чуть…

— Вы что?! — вскочил Саламатин и вылупив глаза на куратора прошептал: — Категорически запрещено!

— Да пошутил я, пошутил, — поняв, что «лоханулся» дал «заднюю» руководитель Главлита и обводя взглядом заполненную людьми бухгалтерию громко произнёс: — Это была шутка товарищи! А теперь все за работу! Сегодня не выходной день! Пора работать!