Глава 3
КРОВЬ ВЗЫВАЕТ К КРОВИ
СИГИЛЛИТ
ПОВЕЛИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Семнадцатый примарх в зарождающемся Империуме был известен под многими именами. Жители миров, через которые проходил его триумфальный путь, звали его Помазанником, Семнадцатым Сыном, или, более изысканно, Несущим Слово.
Для братьев-примархов он был просто Лоргаром — этим именем нарекли его в домашнем мире, в смутные для Колхиды времена, до пришествия Императора.
И как многие другие примархи, он был награжден прозвищем — знаком уважения, принятым среди восемнадцати легионов. Так Фулгрима, примарха Третьего легиона, называли Фениксийцем; Феррус Манус, примарх Десятого легиона, носил прозвище Горгон; повелитель Семнадцатого легиона прозывался Уризеном, по имени героя полузабытых терранских мифов.
Но никто из ста тысяч собравшихся воинов сейчас не вспомнил о нем. Несущие Слово, стоящие во всем своем невероятном могуществе и великолепии, все до единого приглушенным шепотом протяжно, словно заклинание, выпевали его истинное имя.
— Аврелиан, — хором выдохнули они. — Лоргар Аврелиан.
Золотой Лоргар. Этим именем преданные дети называли своего возлюбленного отца.
Семнадцатый примарх обратил взор к океану воинов в серых доспехах, созданных для исполнения его замыслов. Величие увиденного, казалось, на мгновение ошеломило его. Те, кто стоял ближе к примарху, заметили, как в его глазах вспыхнули огоньки.
— Сыны мои, — заговорил он с улыбкой, тронутой оттенком скорби, — при виде вас моя душа наполняется радостью.
Смотреть на одного из сыновей Бога-Императора было все равно что смотреть на воплощенное совершенство. Человеческие чувства, даже улучшенное в лабораториях восприятие воинов Астартес, с трудом могли вынести такую нагрузку. После того как Аргел Тал, еще застенчивым одиннадцатилетним мальчиком впервые предстал перед Лоргаром, его целый месяц мучили кошмары, полные смятения и страданий.
Апотекарии легиона, наблюдавшие за детьми-рекрутами, были к этому готовы. Один из них, апотекарий Турион, наблюдавший за внедрением имплантатов в период созревания, объяснил ему это явление во время беседы в крошечной келье, предоставляемой легионом на время обучения каждому юному послушнику.
— Твои кошмары вполне естественны, и со временем они исчезнут. Просто твой разум не в силах воспринять то, что ты увидел.
— Я и сам толком не понимаю, что я увидел, — признался мальчик.
— Ты видел сына бога. Глаза и мысли смертных не предназначены для подобного зрелища. Чтобы приспособиться, тебе потребуется некоторое время.
— Я закрываю глаза, и мне становится больно. Больно вспоминать его.
— Эта боль не будет преследовать тебя вечно.
— Я хочу служить ему, — заявил одиннадцатилетний мальчик, все еще дрожавший от ночных видений. — Клянусь, я буду ему служить.