— Ах тыж!!!

Руки мужчины тут же впились в мою шею, как бы я не хрипела и не пинала его, ощущая, как он содрал своими ногтями кожу как раз там, где был укус монстра и что было его меткой.

Он задушил бы, не пожалел и не подумал о своем желании обладать и мстить, если бы не раздался волчий вой. Все тот же. Страшный, низкий, пробирающий до самых костей. Но в этот раз настолько близко, словно волк был на пороге, заставляя мужчину отшатнуться от меня, оборачиваясь по сторонам судорожно и сосредоточенно, когда я видела даже сквозь застывшие на ресницах слезы, что он осматривает каждую темную тень в этом месте, думая, что мы больше не одни.

Когда послышались истеричные и быстрые шаги в каменном коридоре, что спешили к нам, я едва оставалась в сознании, устав от собственной жизни и того во что она превратилась, сквозь темную пелену ресниц видя, как в это помещение, где вероятней всего пытали и мучили всех неугодных барину, влетел бледный и растерянный мужчина в кольчуге и шлеме на голове, ахнув:

— Барин, беда! Волки окружили всю деревню! Несколько сотен!

— Ты голову мне не дури! Откуда им стольким взяться? — рявкнул злобно барин, хотя от меня не укрылось то, как нервно и дергано он говорил теперь, не желая признавать своего страха, но уже поддавшись ему.

— Говорят из Черного леса пришли!

Мужчина принялся креститься и плевать за плечи, словно не знал какого из богов призвать, чтобы только сохранить свою жизнь и здравый смысл, когда самые страшные из услышанных сказок и легенд оживали перед его глазами в самую страшную ночь.

Барин выругался, отрывисто махнув рукой и прогоняя мужчину, но обернулся ко мне, снова хватая за подбородок и дыхнув в мое холодное лицо:

— Еще вся ночь впереди! С тобой разберусь позже, а на рассвете сгоришь, как тебе, ведьме и положено!

Я не дала ему поцеловать себя, впившись зубами в его щеку до крови и плеваясь собственной, когда он в очередной раз ударил, отчего мир перед глазами на несколько блаженных секунд погрузился в темноту.

Он ушел. И теперь я была одна со своей болью и пустой внутри, думая о том, что смерть не самая страшная из всех возможных вариантов развития событий.

Я слышала волчий вой, который так пугал и вместе с тем завораживал своей опасной жесткой песней, заставляя всех собак в округе завыть в унисон с хищниками, а людей в деревне содрогнуться и начать молиться еще более отчаянно и горячо.

Стоя на ледяном полу, мне казалось, что я замерзла настолько, что просто окоченела, не ощущая больше ни цепей на руках, ни боли, ни своих ран на теле, ни каменного пола под ногами, влага на котором к ночи стала ледяной коркой.

Но я ощутила, как повеяло холодом.

Жутким. Пробирающимся, словно туман на кладбище лунной ночью.

Он полз ко мне синеватой дымкой, подобно чудовищу, которое было не прочь воспользоваться моей беспомощностью, заставляя задрожать мелкой дрожью так, что застучали зубы, и попытаться в тысячный раз потянуть цепи вниз, безнадежно надеясь, что смогу оторвать крюк на потолке, куда они крепились, держа меня на привязи в полу подвешенном состоянии.

Я ощутила то, что теперь не одна быстрее, чем увидела его, словно он вышел из самой темноты, не зная преград, границ, каменных стен и запретов.

Облаченный во тьму и холод, высокий и величественный, он походил на призрака падшего короля, я видела лишь его холодные синие глаза, от взгляда которых замерла и содрогнулась.

Ибо они не были человеческими.