Результатом жалоб австрийцам за лошадей явилась их претензия на этих лошадей – переговорили, помирились, отдав меньшую и, конечно, худшую часть швабам, а «фронтовики» остались с носом; я извелся, говори либо со мной, либо жалуйся, и не только уже не вернул из взятого, но даже больше и не разговаривал с ними, как обещал было.
Сначала по телеграфу, потом около 23 часов делегат от казаков станции Новониколаевки – просят помощи от банд на Кривой Косе, из Антоновки и из станицы Вознесенской. Послал 80 трехлинеек и 30 патронов, но выступить решил только утром 17-го – крайней надобности нет, а нам изнурение и нужно дождаться добровольцев. Пока продержатся.
Население Мариуполя и наших деревень большевистского типа, масса против нас, сказываются фабрики… Интеллигенция, конечно, – за, но ее мало.
В 6 утра дуэль между пехотным офицером и корнетом на револьверах по суду чести, дистанция 25 шагов, до трех выстрелов. Пощечина в пьяном виде, данная кавалеристом. Виновник убит 3-м выстрелом. Что непонятно, непорядочно, что сам оскорбитель требовал наиболее суровых условий.
В 11 похоронили князя Шаховского – вчера привезли тело; избит и убит комитетом, лицо – сплошная ссадина и кровоподтеки, поднят на штыки; карательный взвод поступил глупо – виновные бежали, кроме одного, секретаря, его привели сюда, надо было на месте. Похоронили Шаховского здесь торжественно. Цинковый гроб, венки. Все же сам виноват – не будь алкоголиком, не ходи один по деревням. Попова сегодня выгнали судом чести, не бросай товарища в беде и на зов иди на помощь, а не уходи прочь. Мог спасти его вначале, когда большевиков было мало, скрылись бы оба…
В 13 был на заседании Союза офицеров, объяснил наши цели, задачи, несколько типов из группы фронтовиков пытались наклеветать, говорить о расстрелах «невинных» и т. п. Отвечал удачно и резко, они с треском провалились, не учли аудитории. Один съинсинуировал насчет движения нашего с австрийцами, дурак, затронул для себя самое больное. Я обернул против них же, буквально под гром аплодисментов. Нашел укор – именно в том, в чем мы кристально чисты!.. По-видимому, около 1000 добровольцев поступят.
Разведчики наняли одного мерзавца из советцев, ему большевики не платили денег, перешел к нам, ему обещали двойную плату и наградные, но в зависимости от работы и пулю. Следить будут прочно.
Привлекаем для разведки женщин. Одна пошла из наших сестер, другая – имея Георгия 2-й степени, старшая унтер-офицерка. Когда переоделась в женское, так мало похожа на женщину, говорить привыкла басом и ругается, как ломовик.
Утром еще приезжал казан из Новониколаевки с донесением – у них пока благополучно, – уничтожили маленькую группу бандитов, взяли винтовки, но без патронов полторы сотни легких снарядов и еще кое-какую мелочь. Дал им еще 50 «Гра» (французские винтовки старого образца) и много патронов к ним. Завтра придем к ним…
Бензину добыли пудов 30.
Что крутом делается – одни слухи, ничего достоверного, полная неизвестность.
Погода чудная, слабый ветер, тепло. Море. Лето. Ночи теплые.
Выступили в 8 часов. Дорога над морем, холмы, хутора с садами, смена пейзажа, исчезла почти совсем степь; дорога много веселей…
Встреча в станице, первой станице Войска Донского, восторженное отношение казаков, скрытое недоброжелательство и страх пришлого, иногороднего. Казаки понадевали погоны, лампасы, шпалерами пешая и конная сотня, отдание чести, воинский вид; вражда между половинами населения – пришлого больше. Казаки очень сплочены, много выше по качествам, особенно боевым. Станица вообще одна из лучших, не было ограблений, мешали другим. Долгая политика с нашим приходом вылилась наружу. Энергично стали арестовывать виновных в большевизме, комитетчиков. Колонна отдает честь, ура, рапорт офицера.
Сильный запах цветов, жжет солнце…
Восстановлено казачье самоуправление; атаман, выборные, судьи. Сформировали сами полки. Продолжают организовываться.
Вести о положении и хорошие и дурные – почти верно, что Фетисов[203] у Новочеркасска ведет бой, но, кажется, без артиллерии, что отряд корниловцев в бою у Тихорецкой сбили, идут дальше, теперь сведения, что бой у Батайска. В Великокняжеской – походный атаман Попов. Плохие сведения – немцы идут на Таганрог. Телеграмма к вечеру большевиков отчаянная, что уходят в Азовское море, оставляя город, так как от Ростова отрезаны, немцы в 3 верстах севернее Таганрога, они в ловушке… Для меня важный вопрос, кем отрезаны от Ростова – немцами или корниловцами?!
Решили спешно идти на Федоровку. Скорее вперед, не дать большевикам опомниться. Скорее на соединение. Хотя сильно хотелось постоять – казаки исключительно радушны. Только что сообщили: в добровольцы записалось 44 женщины!!! Я побежден…