Все соглашались, что ракурс хорош, но никто не был готов. В кадре кто-то занимался причёской, кто-то смеялся, Михальский вообще отвернулся в сторону.

– А я люблю живые моменты, – объяснял Грамотеев, – когда никто не напряжён и не смотрит в объектив.

– Вот и получилось, что моего лица не видно, – будто недовольным тоном сказал Михальский. – Надо предупреждать о том, что снимаете.

Он не знал, что Грамотеев успел сделать три снимка, на первом из которых Михальский не успел отвернуться, а показал всем только последний.

– Ну, ничего, – умиротворяющее произнёс Грамотеев. – Профессиональной камерой сниму с предупреждением. Своей я для пробы щёлкнул.

Вернувшись к окну, он нацелился на группу теперь камерой «Никон». Рассматривая новый снимок на большем уже экране, все отметили, что этот гораздо интереснее, но лица Михальского опять не видно, так как в самый момент съёмки после команды «Снимаю!», он поднял руку, поправить упавший на лоб чуб и перекрыл лицо. Грамотеев хотел повторить кадр, но Михальский запротестовал, уверяя, что он для истории не так важен, а шампанское греется на столе и потому пора садиться.

Возражать никто не стал, и начали рассаживаться по назначенным местам. Открывать бутылку и разливать шампанское доверили Роману, но первый тост попросил разрешения произнести Мак Алистер.

– Я очень рад, что случайно попал на такую замечательную встречу. – Мак Алистер подчеркнул интонацией слово «случайно». – Здесь такие красивые женщины. Хозяйка восхитительна.

Русским языком американец владел дейтвительно хорошо, но акцент, выражавшийся в произношении некоторых согласных звуков, и несколько иная интонация в речи всё же выдавал в нём иностранца.

Людмила Викторовна расцвела радостной улыбкой. Американец продолжал:

– Но я хочу предложить тост за новую звезду в науке.

– Давайте, не будем об этом, – недовольно сказал Роман.

– Нет, я не могу не сказать. Мы американцы любим таланты. Они у нас не пропадают, как случается в России. Я знаю, что в вашей стране есть много интересных изобретений, но они лежат на полках бюрократов, а учёные получают гроши за свою работу. Америка страна дела. Мы умеем делать деньги даже из воздуха, но для этого надо крепко потрудиться. Талантливому учёному этого не требуется. Сиди в своей собственной лаборатории и думай, а деньги потекут, как говорят русские, в карманы рекой. Я просто журналист. Но наш журнал самый популярный в США. Тираж более семи миллионов экземпляров. Его даже президент читает. Я кое-что могу в Америке и готов помочь нашему юному гению. С его чудесной головой можно спокойно сидеть и собирать деньги. Предлагаю выпить за его успех.

– Ура! – закричала Людмила Викторовна.

– Ур-ра! – поддержала её Ася.

Но Роман встал и поднял свой бокал с шампанским над головой, призывая к вниманию:

– У нас принято иногда говорить тост алаверды. Мне хочется ответить на добрые слова гостя. Спасибо большое за предложение поехать в Америку. Но есть такая сказка. Китайский император прослышал, что живёт где-то маленькая птичка, которая замечательно поёт, и потребовал доставить её во дворец. Птица эта была соловей. Ему построили большую золотую клетку и давали вволю еды, но соловей не пел, потому что он поёт только на воле в лесу. Так вот я соловей в науке.

Роман сделал паузу, а сидевшие за столом зааплодировали.

– Но я хочу добавить, – продолжал Роман, – уже не сказку, а реальность. Почти четыре столетия назад итальянский учёный Галилео Галилей под пытками инквизиции вынужденный отказаться от своих взглядов, говорят, бросил свою ставшую крылатой фразу о земле «И всё-таки она вертится». Спустя два столетия, французские учёные Мария и Пьер Кюри, не смотря на своё относительно бедное существование, отказались разрешить коммерческое использование открытого ими радия, полагая, что их открытие принесёт миру больше вреда, чем пользы. Я последователь изобретателей радиации и хочу использовать её исключительно в добрых для людей целях. А для этого лучше России я места не знаю. Вообще мне кажется, что настоящие учёные каждой страны те, кто думают о своём народе и работают для него, учёные, которыми народ может гордиться. За таких учёных и за такую науку я и предлагаю выпить.

– Давайте хором крикнем троекратное ура и выпьем, наконец, – сказала Ася, поднимаясь и стала дирижировать рукой, по знаку которой все и прокричали: