Пайк демонстративно согнул палец на спусковом крючке, но упрашивать Рину не понадобилось.

Слова хлынули из нее потоком:

— Нет-нет-нет-нет, он не мой, нет, Милоша! Потому Дарко и украл его! Честное слово!

— Ты работаешь на Яковича?

— Да!

— Якович и есть отец?

— Нет-нет, дед! Он дед мальчика!

На этот раз Пайк поверил ей, хотя услышанное оказалось для него неожиданностью. Единственный сорокадвухлетний сын Милоша Яковича сидел в сербской тюрьме. Петар был зачат во время посещения, разрешенного жене, его мать скончалась при родах. А через два месяца отец мальчика, Стеван, был убит в камере каким-то боснийским хорватом. Так Петар Якович оказался единственным наследником старика, поэтому его доставили в США.

— Когда он узнал, как намерен поступить Михаил, — продолжала Рина, — то велел нам спрятать ребенка. Он отдал Петара мне, а я — Ане. Потом Михаил нашел его и украл, а Милош велел нам найти ребенка и всем им показать.

Показать всем. Убить родного внука для острастки.

Пайк мысленно перебирал список предстоящих дел. Защитить ребенка. Найти человека, который убил Фрэнка. Отыскать три тысячи боевых автоматов. В таком порядке.

— Где Якович? Сейчас же говори, где он?

— На яхте. У него есть яхта. В порту.

— Можешь связаться с ним? Позвонить?

— Да! Он не такой, как Михаил. Он не прячется.

Пайк рывком поставил ее на ноги и разрезал пластиковые наручники, освободив запястья.

— Вот и хорошо. Едем к нему.