Хороший донор, он ведь не только в болезни помогает, но и для омоложения незаменим. Посади такого на цепь рядом с собой, лишние лет десять – пятнадцать спокойно проживешь.

Так что сомнений в том, кого благодарить за долголетие императора, да продлятся его годы, у Андрея не было. У сильных одаренных запас жизненных сил и так больше, чем у лишенных дара людей, а уж с поддержкой…

Но это было не их дело, как оно там… наверху. Для этого такие, как Трубецкой и иже с ним.

– Это хорошо, что не все… – вроде как соглашаясь с его мыслями, задумчиво протянул Стрельников. И добавил, поднимаясь: – Заедешь к Маше? Она ждет.

Говорить Андрей ничего не стал, лишь отследил Стаса взглядом сначала до мойки, а затем и до двери.

Стрельников был прав. Маша – ждала. И ему действительно стоило к ней заехать.

Маша. Маруся. Мария Истомина…

Вольнонаемный целитель.

Когда появилась в крепости на границе с Афганистаном, где они тогда служили, Андрей надолго потерял дар речи. Сама вся средненькая – средний рост, средняя комплекция и даже грудь была средней – не большой, но и не маленькой, а глазищи на пол-лица. Да еще и зеленые, колдовские. И волосы… не рыжие – золотые.

А вот силы в ней было много. И физической – когда нужда была, тяжелых мужиков ворочала. И целительской – Игнату в даре она не уступала. И душевной. Никого не выделяла, но с каждым щедро делилась своим теплом.

Любили ее не только в крепости, но и в приграничье, куда целители периодически выезжали, оказывая помощь местному населению. Все бы лишнее поотрывали, попробуй кто хоть взглядом обидеть.

Но не уберегли.

То нападение, когда афганцы вырезали больше половины гарнизона, обычным не было. Ударили они сразу с нескольких сторон, точно зная слабые места крепости.

Не щадили никого. Ни женщин, ни детей. Ни целителей, хоть те и считались у них едва ли не святыми.

Той ночью погибла жена Игната – Анна.

Мария выжила, но…

Первое время ему казалось, что лучше бы не выжила.