Время приближалось к полудню. По обыкновению, я легла под утро, и, распахнув глаза, еще долго валялась в постели, не в силах отодрать себя от подушки. Нужно было приготовить черноухому Воину обед — вчера на рынке купила малышу отменную вырезку, и теперь испытывала чувство вины, потому что песик ходил кругами, поглядывая на меня с обидой.

— Ну, не злись, иду! Иду…

Приняв душ, я закрутилась в домашних делах, время от времени взволнованно поглядывая на часы.

На вечер в маленьком уютном книжном магазинчике на Арбате была назначена презентация книги «Первая ЛюБоль». Елена Анатольевна, мой редактор, убедила, что я должна присутствовать — вдруг будут желающие приобрести экземпляр с авторским автографом.

Даже, несмотря на грустный финал нашей книги, я получила невероятное количество сострадания и поддержки, испытывая радость, что мой блог помогает обрести надежду сотням других людей.

Не ценить это было бы оскорблением его светлой памяти.

Где-то в глубине души надеялась, что как только тяжелые мысли обретут печатную форму на белоснежной плотной бумаге меня отпустит. Планировала отдать долг совести, поставив на этом жирную точку в непростой истории нашей любви.

Не отпустило.

Чувства к Мите проросли настолько глубоко, что стали частью меня. Избавиться от них — все равно, что отрезать мизинец или разучиться дышать. Я так и не смогла смириться, продолжая каждую ночь перед сном мысленно повторять: «Митя жив».

Закончив дела на кухне, я достала телефон, несколько минут прожигая его напряженным взглядом. Богдан так и не сообщил, придет ли на презентацию. После трагедии мы с ним практически не общались. Слышала, у парня и без меня куча проблем — мать в очередной раз сорвалась, устроив пьяный дебош средь бела дня.

Она проходила лечение в клинике, а братом Мити заинтересовалась служба опеки: кто-то из соседей настучал. К счастью, Светлана Викторовна, как ангел хранитель, снова взяла все в свои руки — женщина собирала документы, чтобы стать племяннику официальным опекуном.

С приближением часа Х волнение лишь усиливалось. Я вздрогнула от неожиданного звонка в дверь. Глянув в глазок, сердце сжалось, потому что моему взору предстал… Большой. Букет. Ярко-красных. Роз. Онемевшими пальцами повернула задвижку, ахнув, когда в квартиру ворвался Лешка, чуть не сбив меня этим веником с ног.

— Систер, поздравляю! Ты теперь звезда!!! — брат закружил в объятиях, неловко клюнув в щеку.

— Спасибо. Была б моя воля — такой славы век не видать… — сипло рассмеялась.

— Ой, блин… Извини. Я имел в виду…

— Все в порядке, Леш.

— Роз, ну, прости, дурака! Столько времени прошло, да вы и не встречались толком. Даже не верится, что ты до сих пор его любишь…

— Прошло около четырех месяцев, — выдала сухо. — Разве это срок для настоящей любви?! — развернувшись, я внимательно посмотрела брату в глаза.

— Систер…

— Надежда умирает последней. Слышал?! — чересчур широко улыбнулась, поймав его сконфуженный взгляд.