Мы идем дальше по Бродвею, ускорившись и передвигаясь так быстро, как можем. Пока мы идем, толпы фанатиков, кажется, постепенно редеют. Может быть, они видят, сколько вреда мы причиняем и боятся подходить. Или же они просто ждут своего часа. Они вероятно знают, что у нас кончатся патроны и в конце концов нам некуда будет идти.
Мы проходим 19-ю, затем 18-ю, затем 17-ю…и неожиданно небо раскрывается. Юнион-сквер. Площадь, когда-то такая ухоженная, теперь превратилась в огромный заброшенный парк, заполненный деревьями и сорняками высотой по пояс, торчащими повсюду из снега.
Я оглядываю ее и вижу, что Барнс&Нобл, который я раньше так любила, все еще стоит там. Я помню дни, когда брала туда Бри – мы поднимались на эскалаторе и пропадали там часами. Я в ужасе вижу, что от него ничего не осталось. Его старая ржавая вывеска лежит лицом вниз на земле, наполовину покрытая снегом. Через окна видно, что на полках не осталось ни одной книжки. На самом деле просто невозможно представить, каким он был раньше.
Мы торопимся перейти площадь, следуя по следу автобуса и обходя горы булыжника. Становится неестественно тихо. Мне это не нравится.
Мы достигаем южной части площади и я с огорчением вижу, что огромная статуя Джорджа Вашингтона верхом на коне упала и, разбившись, лежит на боку, наполовину засыпанная снегом. Больше здесь действительно ничего не осталось. Все, что только было хорошего в этом городе, было разрушено. Невероятно.
Я останавливаюсь, схватив Логана за плечо, стараясь восстановить дыхание. Моя нога болит очень сильно, мне нужен отдых.
Логан останавливается и хочет что-то сказать, когда мы оба слышим шум и поворачиваемся. Из входа в метро на площадь неожиданно выбегают десятки фанатиков и бегут к нам. Кажется, их там бесконечное количество.
Но хуже всего то, что Логан прицеливается и спускает курок, но на этот раз мы не слышим ничего, кроме пустого ужасающего щелчка. Его глаза широко раскрываются в удивлении и страхе. Теперь нам некуда повернуться, некуда бежать. Огромная толпа фанатиков, которых не меньше сотни, и число это все время увеличивается, приближается к нам. Я смотрю во все стороны, отчаянно выглядывая хоть какой-то способ спастись, какой-либо транспорт или оружие. Какое-нибудь прикрытие. Но ничего нет.
Кажется, удача повернулась к нам спиной.
Двадцать семь
Я лихорадочно оглядываюсь и вижу фасад того, что когда-то было супермаркетом Whole Foods. Он заброшен, как и все остальное, и полностью выпотрошен. Но в отличие от остальных магазинов, его двери кажутся нетронутыми. Интересно, сможем ли мы запереться изнутри?
– Сюда! – кричу я Логану, который стоит, растерявшись.
Мы бежим ко входу в супермаркет, фанатики отстают буквально на 30 метров. Я ожидаю, что они будут кричать, но стоит мертвая тишина. Сыпет снег, они не издают и звука, и это более жутко, чем если бы они орали.
Мы добегаем до дверей и я дергаю за ручку, с облегчением обнаружив, что она открыта. Я вбегаю внутрь, Логан за мной, затем мы поворачиваемся и захлапываем дверь за собой. Логан снимает тяжелый пулемет с плеча и просовывает между дверных ручек, запирая дверь. Он входит туда идеально. Я дергаю за двери, но они даже не шевелятся.
Мы пробегаем глубже в магазин. Здесь холодно и пусто. Нет и следа еды, лишь разорванные и пустые упаковки покрывают весь пол. Ни оружия, ни продовольствия. Ни места, чтобы спрятаться. Ничего. Все, что здесь было, было разграблено давным-давно. Я ищу выходы, но ничего не нахожу.
– Что теперь? – спрашивает Логан.
Внезапно в дверь раздается грохот – десятки фанатов ударяются о нее. Наш замок долго не продержится. Я снова обыскиваю магазин, судорожно пытаясь что-нибудь придумать. И вдруг замечаю что-то в углу: лестница.
– Туда! – кричу я, махнув рукой.
Мы оба бежим через магазин, через дверь и на лестницу. Логан смотрит на меня.
– Вверх или вниз? – спрашивает он.