— Так вы переводчик? — повторила вопрос подруги Надя.

— Да, — ответил Хамат неуверенно. И словно расстроился: погрустнел, отвернулся. Женя подумала, что видно эта профессия в здешних местах не котируется и парень смущен своим незначительным положением. Ей стало отчего-то жалко Хамата, и она с дуру решила его приободрить:

— Переводчик — замечательная профессия и требует от человека много ума и такта, огромных знаний. Я бы не смогла выучить чужой язык, мне, например, даже английский не дается. А вы говорите чисто, почти без акцента. Значит серьезно подошли к своим профессиональным обязанностям.

Парень странно посмотрел на нее и заулыбался:

— Я знаю английский, и вам нетрудно его выучить, если захотите. Хороший учитель и практика, сделают профессионала из любого человека.

— А какие еще языки вы учили?

— Французский. Три года прожил во Франции, учился в Сорбонне.

— И там учились? И в Англии, да?

— Нет, в Лондоне бывать доводилось, но в основном жил в Риме и Париже.

‘Англия, Франция, Италия, Россия. А мальчик-то не прост’, — подумала Женя.

— На каком факультете учились?

— Где?

— Вообще.

— Изучал культуру и литературу славянских народов. Международное право, экономику и маркетинг.

‘И переводчик’? — выгнула бровь Женя: ‘Хитрец’! Хотя, кто его знает. Как у них на Родине? Может, как и в России — учишься на одного, а работаешь, кем устроишься’.

— А почему по профессии не пошли? — спросила Надя, видно идя в том же направлении мысли, что и Женя.

— Чтоб устроиться на хорошую должность, нужны деньги и связи.

‘Не новость’, — кивнула девушка.

— Да, страны разные, а система одна, — усмехнулась Женя. — Самшат хороший босс? Не обижает?

— Нет. Он очень хороший хозяин, — прикрыл пушистыми ресницами глаза, отвернулся. Женя тоже отчего-то смутилась, уставилась в лобовое стекло, чтоб только не видеть парня.