— Ну ладно! Прервем на время. Ступайте и подумайте. Конвойный, увести!
Второй допрос начался так:
— Ну, Штейников, у вас было время подумать. Не желаете ли чего-либо добавить к прежним своим показаниям?
Тот замотал головой.
— Так... Что ж, давайте вернемся снова к тому, как вы провели начало и середину нынешнего лета. Мы располагаем, Штейников, данными о том, что в конце июня — начале июля вы находились здесь, на территории нашей области, а отнюдь не в Молдавии, как вы утверждаете.
— Не было меня здесь, не было!
— Наши сведения основываются на показаниях ваших родственников и знакомых, проживающих на станции Всесвятская. Если возникнет необходимость, они, готовы подтвердить их на очных ставках с вами. Что вы на это скажете?
У Штейникова лицо взбугрилось желваками, глаза прищурились.
— Ну был, не был — какая вам разница? Что это меняет?
— Кое-что меняет... Так были или нет?
— Не знаю... не помню...
— Хорошо. Мы докажем вам это. Но предупреждаю, Штейников: запирательство — не лучший для вас выход. Итак, находились ли вы в районе станции Всесвятская в конце июня — начале июля?
— Ну, появлялся я там...
— Значит, изменяете свои показания? Теперь такой вопрос: где вы находились и чем занимались в ночь со 2 на 3 июля? Если конкретнее — в четвертом часу утра?
— Не помню! Не знаю! — истерически закричал Штейников. — Ничего не скажу, отстаньте! Уведите... уведите меня!
— Я понимаю ваш страх. А вы понимаете, что я имею в виду. Действительно, преступление тяжкое. Но постарайтесь понять: я не пришел бы сюда, не имея достаточных оснований подозревать вас в его совершении. А вы лжете, пытаетесь запутать следствие... Но хорошо, я дам вам еще один шанс. Ступайте и еще раз обдумайте свое положение. Вы еще можете облегчить собственную судьбу. Однако времени у нас нет, учтите. Поэтому — до завтра!
Он вошел сильно сутулясь, острое лицо его как-то сразу сморщилось, скуксилось, губы оттопырены, глаза припухли.
— Ну как, Штейников? — спросил Будилов. — Готовы ли вы рассказать мне, что произошло в четвертом часу утра 3 июля сего года на перегоне Всесвятская — Багул и какова ваша роль в этих событиях?
Тот кивнул.
— Сесть позвольте?.. И — я закурю, если можно...