– Электричества нет… Вот досада. Только через месяц дадут. Где-то тут свечки были, погоди…
– Как романтично, ты и я, при свечах. Стой, у нас ведь есть шампанское! Ты знаешь, когда мужчина хочет выпить шампанского, это значит, он почти на грани любви! Поленька, как это странно, я встречаю тебя в этой глуши, ты совсем не приспособлена жить в провинции, ты такая…
– Какая, дорогой?
– Ты… Очаровательная, сногшибательная женщина… Я уверен, что ты талантлива во всём.
– А кто не захотел слушать мои стихи? Ай-яй-яй, – шутливо пригрозила она пальчиком, высвобождая из его пьяных объятий, одновременно соображая, куда могла запропаститься свечка.
– Придётся идти за фонариком, сиди здесь, не вздумай кричать, собаку сторожа разбудишь.
– Мы что здесь, инкогнито? Ты прелестница, похитила израильского журналиста, сейчас все с ног сбились, проверяя, куда я мог исчезнуть.
– Все гораздо проще, мой друг, только суть дела я тебе объясню позже, когда ты станешь несколько более трезв.
Она вышла из дома и подошла к машине. Вынула ключ зажигания и сунула его в карман джинсов. В бардачке нашла фонарик. Собственно, можно печку растопить, правда, дым будет виден. Про сторожа она наврала, и про собаку тоже. Нужно сделать что-то, чтобы немного привести в чувство этого алкоголика. Кто знал, что он подвержен этому злу. Она вернулась в дом, светя фонариком. Глеб сидел, не шевелясь, что-то шепча губами.
– Что с тобой?
– Поленька, – прошептал он одними губами, – стой, где стоишь. Посмотри на противоположную стену.
– Ну?
– Глаза.
На стене медленно растворялось изображение двух неподвижных флуоресцентных глаз.
– Ты видишь это? – испуганно шептал он, – они исчезают…
– Ну, вижу. Исчезли ведь. Может, ведьмы прилетали, оставили на память.
– Поленька, ты что, смеешься? Что это, расскажи мне, ради всего святого, Поленька, милая, в какую историю я попал?
– Успокойся, успокойся, я тебе чуть позже все объясню. Ты, кажется, хотел шампанского, я тут свечку нашла, смотри, как все замечательно.
Она пытается меня успокоить, значит, что-то не так в этом похищении. Или всё-таки успокоиться, наслаждаться жизнью, в конце концов, может, мне просто померещилось. А она просто успокаивает меня.
– Да, давай выпьем за то, что ты такая добрая, Поленька! Я рад, что встретил тебя, такую замечательную и красивую.