- Это что, запись? – Лиза подобрала орудие труда и, судя по брошенному в сторону убежавшего нарушителя спокойствия взгляду, именно в его посуду попадет весь налипший на ложку мусор.

- Гады, - Света отряхнулась, тщательно делая вид, что ничего такого и не произошло, и вообще она именно так все и планировала – шлепнуться, продемонстрировав длинные ноги в шортах. И ничего, что пришлось кремом от кровососущих в три слоя намазать, зато красиво.

- Улька, вот вечно все испортишь… - Миша, который все посматривал на выставленные на обзор голенастые прелести их местной дивы, подобрал оставленный Игорьком смартфон. – А как ты поняла, что это не настоящий волк?

- Слишком близко к человеческому жилью, - девушка закончила ковыряться с осветительной техникой и рассовала фонарики по рюкзакам, после чего кивнула на виднеющиеся вдали огни городка, расположившегося на противоположном берегу за излучиной реки. Делающее крутой поворот широкое русло было ясно различимо с холма, составляющего один из компонентов довольно высокой гряды. – Зимой они ещё и могут подойти, особенно, если много снега и мало еды, но в такое время – вряд ли. Если только волчица выведет учиться охотиться выводок… Кстати, вы их так приманиваете, волки животные территориальные, захотят поверить, что за чужак появился на их земле.

Спокойный, почти равнодушный голос Ули вызвал даже большую панику, чем запись воя. Мирное потрескивание костра подчеркивало наступившую тишину, в которой тут же послышались настораживающие шорохи и какая-то подозрительная возня в зарослях ежевики, вольготно расползшейся по стволу упавшего дерева.

- Правда, что ли? – Игорь перестал таиться, аки тать в ночи, и передвинулся ближе к огню, не рискнув остаться наедине с неизвестностью. Лучше уж получить испачканной в каше ложкой по лбу, чем сидеть в темноте и ждать появления какого-нибудь хищника. – А откуда ты знаешь?

- Канал «Дискавери» смотри, а не тупые американские мультфильмы, - улучив момент, когда подошедший вплотную парень отвлечется на оглядывание, Ульяна резко подсекла его под коленки, заставив рухнуть на ещё теплую землю. – Все, девочки, я завалила, можно пинать.

Серьезность и даже некоторая трагичность ушли из её голоса полностью, и девушка, смеясь, поспешила к палатке, которая ещё днем была объявлена суверенной женской территорией, куда всякие существа мужского пола не допускались.

За её спиной тут же послышалась какая-то возня, прерываемая почти жалобными просьбами Игоря не губить красавца во цвете лет и обещаниями завтра в пещере замстить самым жестоким образом.

В палатке было душновато, к тому же наступивший вечер оказался на редкость теплым, так что прятаться в ней долго Уля не смогла бы при всем желании. Ещё насидится в аудиториях и на лабах, благо, учебный год начнется через пять дней. А как хочется немного растянуть эту последнюю неделю, когда уже и знаешь, что нужно ехать в город и заселяться в родную общагу – тем более, что ещё в июне завхоз стучал пяткой в грудь и клялся перетравить тараканов во всем корпусе – и обидно, что каникулы заканчиваются…

Да и мести Игорька она не боялась совершенно – слишком давно дружат, чтобы обижаться на такую ерунду.

Подозрительная возня возле костра закончилась довольно быстро – то ли добрый молодец отбился и убежал, то ли озверевшие девушки оказались жестоки и скоры на расправу. Хотя сунувшаяся в палатку Света все равно была недовольна.

- Идиоты малолетние, - судя по содержанию звуков, доносящихся из угла, она решила все-таки прикрыть ноги, уже порядком обглоданные комарами. – Строят из себя мужиков, а ведут себя, как дети…

- Фонарь включи, - Уля и сама шуршала одеждой, заползая в спортивные брюки. Хоть сейчас и тепло, но как только окончательно стемнеет, ветер от реки принесет и прохладу, и сырость. Не хватает только привезти из похода сопли.

- Сейчас.

Тусклый белый свет подвешенного переносного фонарика в виде зеленого лягушонка (спасибо трудолюбивым и креативным китайцам) выхватил из темноты сопящую Светку, пытающуюся втиснуться в леггинсы, на пару размеров меньше, чем, собственно, то, что в них собирались упаковать.

- Может, тебе чего попросторнее поискать? – сама Ульяна уже экипировалась и теперь с интересом наблюдала за действиями подруги. Та чуть покраснела от натуги и старания, штаны стойко хранили свою неприступность, но против целеустремленности Светки были бессильны.

- «Ой, деточка, что ж ты так отощала, щечки пропали…», - девушка старательно передала интонации старческого голоса. – Теперь опять сбрасывать… Хоть в гости к бабушке не приезжай, - втянув живот, она последним рывком втиснулась-таки в одежду. – Фуф…

Отвечать Уля не стала – слова были своеобразным ритуалом, который повторялся после каждых летних каникул. Бабушка Светку откармливала, та послушно поправлялась на пирожках и оладушках, после чего начинала усиленно худеть. Продолжалось это до новогодних праздников, на которых все сброшенное оказывалось вновь любовно наетым. И ещё один заход до мая. Круговорот энергии в природе.

Как ни пытались объяснить, что Свете гораздо больше идет быть доброй пышечкой, чем злобной от голода доходягой, с торчащими, словно крепления брючной вешалки, ключицами, девушка только огрызалась и шипела. Единственным, кого она слушала, был Мишка, и то в последние дни между парой ощущалось какое-то напряжение. Уля в их отношения не лезла, прекрасно зная, что, случись что-то серьезное, на их с Лизкой плечах устроят великий плач и выскажут все, включая то, о чем лучше бы промолчать.