— Как это — не указ? Откуда он узнает, сколько нефти нужно добыть, чтобы загрузить мощности? Это ж не репу выращивать?
— Так он и не должен знать. Добудет столько, сколько ему выгодно.
— Но если ему выгодно меньше чем нужно?
— Это уже не его проблемы. Он хозяин, понимаешь? Хозяин и всё тут. Сколько хочет добывает, по чем выгодно — продает.
— То есть выгодно ему цену в два раза задрать — задерёт?
— Непременно. Это называется свободный рынок.
— Не, они точно ненормальные, — подвел итог экономической дискуссии Алёшка.
— Причем опасные, — добавил Костик. — Ведь это получается, что из-за их глупости мы будем страдать. С какой это стати?
— Не страдать, а наслаждаться жизнью на основе либерально-демократических принципов, — гнул свою линию Мурманцев.
— Вот пусть сами ей и наслаждаются, если им так нравится. А к нам со своими советами не лезут, — заявил Серёжка.
Остальные поддержали его согласными восклицаниями. И только Шаров как-то неуверенно мотнул головой.
— Что, Николай, тебе эти ценности по душе пришлись? — подметил это Игорь.
— Нет, конечно. Уроды они, и ценности у них уродские. Вот только Виктор Андреевич… доктор Стригалёв… он не такой. Он тётку Нюру оперировал… шесть часов подряд операция шла. И Кузьму почти столько же…
— Видишь ли в чем дело, Николай. Науки человека человеком не делают. Можно изучить всю математику, и быть последней сволочью. А можно её вовсе не знать, но быть настоящим человеком.
Никита возмущенно фыркнул, но возражать не рискнул. Возразил сам Шаров:
— Да я не про науку говорю.
— А про что?
— Про то, сколько сил у него уходит. Я ж говорил, он несколько часов подряд оперировал. А потом ещё сколько после операции следил. Это у врачей называется "вести послеоперационный период".
Как любой мальчишка, Колька любил ввернуть в разговоре случайно запомненный сложный термин: это создавало впечатления глубоких знаний по обсуждаемому вопросу.
— Я знаю, как это называется, — сухо заметил Игорь. По его мнению, этой фразы было вполне достаточно, чтобы Николай вспомнил о том, что одна из профессий командира — полевой врач. — Только не понимаю, что ты этим сказать хочешь?