— Ни за что. Я только в сорок замуж пойду. — Не видела смысла обзаводиться семьей раньше сорока лет. Мужчина моей мечты у меня уже был — это папа. Спиногрыз в семье имелся — брат. И мама моя была по страшнее любой свекрови.

— Кому ты в сорок лет нужна-то будешь? — Скривившись, произнес Колян. — Ладно, женюсь на тебе и в сорок лет. А так нагуляться успею…

Мы более чем за десять лет учебы в одном классе чувствовали себя вместе полнее комфортно. Хотя друг к другу особой симпатии никогда не питали, а в пятом и шестом классах даже нередко дрались, почти как настоящие братья и сестры.

Минут за тридцать мы добрались до супермаркета. И там долго бродили с тележками. Мы бегали мимо длинных рядов наперегонки, благо клиентов в такую пасмурную сырую рань было немного. В какой-то момент мы даже забыли и о школе, и об нелепой поездке на ферму.

— Чтоб молнией ударило того, кто придумал эти штуки. — Со злостью пихая телефон в свой необъятный накладной карман на штанах, бормотал Алекс.

— Что там? — Без интереса спросил Колян друга.

В это время сообщение пришло и на его смартфон, а через пару секунд зазвенело и в моем рюкзаке.

— Понятно, — читая свое сообщение, сказал Колян. И уже к нам обратился. — Обложили нас со всех сторон. Ведьма ждет. Пора спешить в школу.

Я тоже причитала сообщение от классного руководителя, Ксения Олеговна напоминала, что автобус уже подъехал и через десять минут мы должны выехать.

И мы, забыв, что являемся уже взрослые людьми, обитающими в цивилизованной стране, с задорными индейскими криками, толкая впереди себя почти пустые тележки, поскакали к кассе.

— Я победила, лузеры! — Воскликнула я.

— Мы тебя просто пропустили. — Занял очередь за мной Алекс.

— Проявили, как ее…, эту? Галантность! Как к будущей жене. — Заявил Колян.

Ответила им книксетом. И мы стали расплачиваться каждый за свою тележку. А так как денег дома нам всем выделили, мы не жадничали и взяли пакеты.

Мыслями находясь во многих местах одновременно, кроме кассы, я выложила на ленту выбранные мною сладости, чипсы, сухарики и разнообразную газировку с соками.

— Две тысячи пятьсот тридцать четыре рубля, — произнесла кассир вполне приветливым голосом. Поэтому я не стала возмущаться, почему получилась такая высокая сумма к оплате. Просто протянула ей три тысячи и, взяв сдачи и чек, отошла в сторону.

— Откуда у меня скотч? Я его не брал! — Вскричал Алекс и забросил рулон липкой ленты обратно в тележку. — Черт! Что тут делает крем для ног? Ромашковый! — Он еще немало вещей скидывал с ленты в тележку, громко при этом возмущаясь.

А я поймала взгляд покрасневшего от смеха Коляна и настороженно развернула свой чек. Помимо выбранных мной для борьбы с голодом вкусностей, там оказалась зажигалка для кухонной плиты, скотч, целый рулон мешков для мусора, туалетная бумага, антибактериальные салфетки и набор детских игрушек в виде овощей и фруктов в желтой сеточке:

— Четыреста рублей? — Вскричала я. Подошла к своему недоразвитому однокласснику и ударила его этим набором по голове. — Ты больной. Это фигня почти четыреста рублей стоит.

Он, с хохотом отбиваясь от моих метких ударов, напомнил, что мы у кассы, и чек у меня на руках.