— Ну да — вздохнул я, поняв, что ему нужно время.

Ну… мне было чем заняться и следующий час я провел в углу с тяжестями. Правда, не молча — где-то минут через двадцать после того, как я начал, Апостол наконец ожил, загремел посудой и засыпал меня вопросами. Я развернуто ответил на все из них, радуясь каждому каверзному, мелкому и порой неожиданному вопросу. Чем больше вопросов от умного человека ты получаешь — тем больше придется вспомнить и ответить столь же умно и развернуто. А это порой позволяет заметить то, что не замечал ранее, позволяет взглянуть на дело совсем с другой стороны, с другого ракурса.

Что меня удивило — Апостол не стал их ругать. Понятно, что пальмирцы, если судить как есть, ничего и никому не обязаны, а свой информационный долг перед обществом таких же обездоленных сидельцев они выполнили полностью — ведь именно Пальмира первой четко и ясно озвучила и подробно описала все те ждущие внизу опасности. Но это если судить по логике. А если судить с точки зрения того, кто годами жрет чрезмерно жирную для старческих желудков медвежью похлебку с жидкой примесью трав и вдруг узнаёт о том произрастающем на грядках Пальмиры изобилии… тут придется приложить немалые усилия, чтобы с языка не сорвалась пара неласковых слов… Но Апостол, если ему и хотелось что сказать, сумел промолчать и обронил нечто вроде обыденное и заезженное, но в этом случае идеально подходящее:

— Не было бы счастья — да несчастье помогло…

Подумав еще немного, он бережно перевернул рыбину на сковородке и добавил:

— Старикам из колеи нахоженной тяжко самим выйти — помощь извне нужна. Вот помощь и пришла в твоем лице, Охотник. Ты их немного того…

— Подтолкнул?

— Подопнул к хорошему и доброму — усмехнулся Андрей, вываливая на тарелку жареную рыбу — Садись давай кушать.

— Рыбу? — уточнил я.

— Ее самую.

Повиснув на трубе самодельного турника, я покачал головой:

— Не. Если можно, то мне медвежатины кусок побольше. А к нему зелени чуток. Кстати — я там тебе и семена приволок разные.

— Да я уж видел! Истинное счастье… — Андрей торопливо оглянулся, задел бедром стол, едва не опрокинув его — Гадаю вот где теперь грядки разместить… Выращивать буду!

— Выращивать нужно — пропыхтел я — Выращивать с запасом.

Спрыгнув, я предплечьем утер пот с лица и, восстанавливая дыхание, просипел:

— Я ведь не из доброты тебе все это приволок. Имейся у тебя прудик с водой и достаточно корма — я бы и мальков тебе дотащил бы с радостью. Сам, думаю, понимаешь почему так важно, чтобы это изобилие прижилось не только в Пальмире или Бункере.

— Не класть все яйца в одну корзину?

— Именно так — подтвердил я — А насчет фермы твоей одинокой и почти монастырской — будем сооружать тебе что-то многоярусное. Понадобятся нам крепкие ветки и немало кирпичей. Еще бы проволоку или веревку покрепче метров так двадцать и…

— Все найдется — заверил меня старик и, спохватившись, указал на еще шипящую жареную рыбу — А это?

— Это я уже ел. Прямо вот вкусно было.