– Она прекрасна. Спасибо.
– Я говорил с Ханом, ты так и не позвонила матери? – деликатно спросил Хосок.
– Я была измотана. Хотела позвонить позже.
– Мы предупредили его об этом переезде. Прости, если не стоило этого делать. Не хотели, чтобы твоя мать переживала, – добавил Хосок.
– Ничего страшного. Вы избавили меня от неприятного разговора. Я могу сказать только «спасибо».
Повисло неловкое молчание, которое никто не решался прервать. Каждый думал о чём – то своём. Моя же голова буквально взрывалась от потока мыслей. Стало крайне неуютно от того, что я затронула такую щепетильную тему за столом. Все-таки надо отличать семью от работы. И, в конце концов, не выдержав образовавшееся напряжение, я привстала из-за стола и застыла, так как в эту же секунду встали все присутствующие.
– Простите, я отойду на пять минут, – нервно переводя взгляд на каждого присутствующего, сказала я.
– Конечно, – сочувственно произнес Намджун, казалось, он единственный, кто понял мое истинное состояние, – ванная комната прямо по коридору.
– Спасибо, – коротко ответила я и поспешила скрыться в темном коридоре.
Лишь пройдя метров десять, наконец, появилась первая лампочка. Ее свет был очень тусклым, но я смогла разглядеть небольшую дверь чуть позади нее. Дверь отличалась от остального интерьера. Она была словно в картинной рамке из черного дерева, на которой можно было заметить разные иероглифы. Их перевод не был мне знаком, скорее всего, они были очень старинными. Ручка, покрытая позолотой, была изрядно потёрта, но всё ещё слегка блестела, отражая свет лампы. Моя рука рефлекторно потянулось к ней. Мною двигало любопытство. Дверь оказалась не заперта, и ее затвор с легкостью поддался на мое прикосновение. Со скрипом дверь открылась, и передо мной открылся вид на большую библиотеку. Десятки высоких стеллажей были расставлены в форме лабиринта, там с легкостью можно было бы заблудиться, но я не могла не поддаться соблазну и не посмотреть эту комнату.
Так уж повелось с самого детства – книги были неотъемлемой частью моей жизни. Самые разные сюжеты окунали меня в другие миры, когда мой рушился к черту. Чтение помогало прийти в себя, когда жить становилось трудно. Сравнивая себя с героинями романов, я автоматически начинала верить в любовь. Окунувшись в мир фэнтези, я могла перестать идеализировать свою жизнь и снять наконец-то розовые очки. Ну, и как я могла пройти мимо такой комнаты?!
Я проводила кончиками пальцев по книжным полкам. Запылившиеся книги дали понять, что тут редко бывают посетители. Казалось, здесь были книги всех времен и народов. Переплеты некоторых были такими ветхими, что было страшно даже брать их в руки. Другие же еще хрустели от новизны. Я потерялась во времени, изучая неизвестных мне писателей.
– Лина! Ты скоро? – в конце коридора послышался мужской голос.
– Черт, черт. Я задержалась, – судорожно запихивая книги на свои места, проговаривала я, – Да, быстрее…
– Ты где?! – вновь послышался голос.
Я побежала вдоль стеллажей, с ужасом осознавая, насколько далеко я ушла от входа. И вот когда уже показался выход, через пару полок от меня раздался грохот. И снова. И снова. Кто-то скидывал книги с полок одну за другой. Я замерла, пытаясь разглядеть в темноте неизвестного, но никого было не видно.
– Здесь кто-то есть? – неуверенным тоном спросила я, но в ответ последовала лишь тишина, – Юнги, это ты?
Я подпрыгнула на месте, когда следующая книга приземлилась прямо за моей спиной, но обернувшись, снова не никого не обнаружила.
– Парни, это не смешно, – сглатывая образовавшийся ком, прошептала я. А в голове промелькнула мысль: «Нужно выбираться отсюда!»
Резким рывком, даже не поворачивая головы, я рванула в сторону двери, но, не пробежав и метра, я буквально врезалась во что-то твердое и ужасно холодное. Пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть, что же это было. Двухметровое чудовище в длинном черном балахоне смотрело на меня сверху вниз. Его глаза светились кислотно-зеленым цветом, а кожа обтягивала так сильно его череп и руки, что можно было увидеть выпирающие кости. Темный капюшон, натянутый до глаз, не позволял разглядеть другие черты лица, но запах мне запомнился надолго. Аромат морского бриза вперемешку с тошнотворным запахом тухлой рыбы заставил меня поморщить нос.