Гэс улыбается, стараясь разрядить атмосферу. Скотт пытается ответить тем же, но не очень успешно.

— Пока нам удалось выяснить, что экипаж самолета состоял из трех человек — командира, второго пилота и стюардессы. Если я назову их имена, вы их узнаете?

Скотт отрицательно качает головой. Гэс делает в бумагах какую-то пометку.

— Еще мы знаем, — продолжает он, — что места в самолете заказал для себя и членов своей семьи Дэвид Уайтхед. Все они — он сам, его жена Мэгги и двое его детей, Рэйчел и Джей-Джей, были на борту.

Скотт вспоминает улыбку, которая расцвела на лице Мэгги, когда он вошел в салон самолета. В ней таилось столько тепла, столько дружелюбия! А ведь они были едва знакомы и всего несколько раз разговаривали — о ее детях, о его работе. Обычные, ничего не значащие разговоры. И вот теперь ее нет в живых. Она погибла, ее тело лежит где-то на дне Атлантики. При этой мысли Скотт чувствует, как к горлу подкатывает тошнота.

— И наконец, — продолжает Гэс, — помимо вас, по нашим данным, на борту находились Бен Киплинг и его жена Сара. Вы можете это подтвердить?

— Да, — отвечает Скотт. — Я познакомился с ними, когда сел в самолет.

— Опишите мне мистера Киплинга, пожалуйста, — говорит Хекс, сотрудник комиссии по ценным бумагам и биржам.

— Рост около ста восьмидесяти. Седые волосы. И еще, знаете, у него очень выпуклые надбровные дуги. Это я помню точно. Как и то, что его жена все время болтала.

Хекс смотрит на О’Брайена и кивает.

— И еще одно — чтобы внести полную ясность, — говорит Гэс. — Каким образом на борту оказались вы?

Скотт по очереди переводит взгляд с одного собеседника на другого. Видимо, они проводят расследование и потому хотят установить все факты. В конце концов, произошла авиакатастрофа. Что стало ее причиной? Отказ техники? Ошибка пилота? Кто виноват в случившемся? На ком лежит ответственность за произошедшее?

— Видите ли, я… — начинает Скотт и на некоторое время умолкает. — Я познакомился с Мэгги, то есть миссис Уайтхед, несколько недель назад. Совершенно случайно. На фермерском рынке. Я ходил туда каждый день выпить кофе и поесть пирожков с луком. Она тоже бывала там — чаще всего с детьми, иногда одна. И как-то раз мы с ней заговорили.

— Вы с ней спали? — спрашивает О’Брайен.

После паузы Скотт отвечает:

— Нет. Но вообще-то это к делу не относится.

— Позвольте нам решать, что относится к делу, а что нет, — рычит О’Брайен.

— Пусть так, — соглашается Скотт. — Тогда, может, вы объясните мне, какое отношение имеет личная жизнь пассажира самолета, попавшего в авиакатастрофу, к вашему — не знаю, как это лучше назвать — расследованию?

Гэс качает головой, давая понять своим спутникам, что с каждой потраченной напрасно секундой они уходят в сторону от решения основной задачи. А она состоит в том, чтобы установить истинную картину происшествия.

— Давайте вернемся к делу, — предлагает он.