— Да, брат, — вежливо ответил он. — Человеческая. Эта музыка.
— А как она называется? — спросил видящий всё с таким же любопытством в глазах и голосе. — У неё ведь есть название, да? У этого типа музыки? Мне оно знакомо?
Подавляя пульсацию в голове, интенсивное ощущение клаустрофобии, сдавливавшее его грудь каждый раз, когда он проводил слишком много времени в этой комнате, Ревик удерживал на лице маску разведчика. Всё ещё стараясь контролировать свой свет, он сделал приглашающий жест одной рукой, зовя видящего войти в комнату.
— Они называют это рок-н-ролл, — бесстрастно ответил он.
Видящий улыбнулся как ребёнок, сцепив руки перед одеянием.
— Рок-н-ролл? Интересное название, не правда ли?1 — он посмотрел на проигрыватель, словно изучая через динамики природу существ, издававших звуки. — Это ведь тип музыки, да? — не унимался монах с китайской внешностью, и в его голубых глазах жило то любопытство. — Как называется данный коллектив?
— Группа, — бездумно поправил Ревик.
— Группа, брат?
— Они называют себя «группами». А не коллективами. Уже нет.
Прилив нетерпения ударил по свету Ревика, когда монах с интересом закивал.
Ревик подавлял интенсивное раздражение от того, что его потревожили как будто безо всякой причины, если не считать того, что любопытный монах разглядывает дешёвый кассетный магнитофон. Потирая лоб, Ревик постарался подавить своё раздражение, избегая глаз мужчины.
Его негодование не рассеялось.
Нельзя сказать, что здесь ему давали много уединения.
Они наседали на него практически весь день, каждый день, не считая периодов сна.
Почему, бл*дь, они просто не оставят его в покое на несколько минут? Он уже не мог представлять для них какую-либо угрозу.
Стирание разума, проведённое Вэшем и его разведчиками, когда Ревик ушёл из Шулеров, сделало его безвредным как кастрированный котёнок. Чёрт, да он едва мог функционировать самостоятельно, прожив столько лет в Пирамиде Организации.
Он чувствовал себя беззубым.
Более того, ему казалось, что ему нечего предложить кому бы то ни было — хоть угрозу, хоть… упасите боги… какую-то пользу.
Даже думая об этом, Ревик боролся со своими мыслями.
Он знал, зачем пришёл видящий.