В Городском совете Максим зарегистрировался под именем Олексы Климко, ограбленного, потерявшего документы львовянина – гражданина Украинской Державы. На вопрос о цели прибытия, честно ответил, что есть тут знакомый его знакомого, потому, когда началось, решил драпать сюда. Вдруг человек окажется хороший и чем поможет? Получив специальную карточку-паспорт, которую тут при нем же, чин по чину: с фотографией, отпечатком пальца и черт знает с чем еще, и изготовили, отправился к домику на холме.
Характер Стива Арчера, кто бы он ни был, Максим начал постигать задолго до того как приблизился к дому. На расстоянии около ста метров от дома, прямо поперек тропинки, Максим увидел натянутую толстую леску, на которой болталась картонка с надписью «Пошли вон!». Охваченный нехорошими предчувствиями, Максим прошел до каждого конца лески и не ошибся – с обоих концов леска была привязана к кольцам примотанных к деревьям гранат.
«Прекрасно! Просто прекрасно! А мужик-то – не врал. Друган Юрия Сергеича – псих. Надо будет поблагодарить за адресочек, если свидимся». Но натура Максима – любопытная и упрямая не позволила усомниться даже и на пару секунд. Максим перешагнул леску и разведя руки в стороны, чтобы показать отсутствие оружия, зашагал к домику.
Вопреки ожиданиям, его никто не встретил. Максим ожидал, что при приближении к дому кто-нибудь его окликнет, выстрелит перед ним или, если все совсем плохо, выскочит из кустов. Ничего. Тишина.
И приколотая кухонным ножом к двери бумажка «Я на заднем дворе» на чистом русском языке.
Максим обошел дом и увидел следующую картину: На крюках, один из которых был забит в стену дома, а второй в рядом стоящее дерево, был натянут гамак. В гамаке лежал и мирно спал седой, долговязый, тощий мужчина. Правая рука его лежала на мерно поднимающейся груди, придерживая большой армейский пистолет. Свесившееся же с гамака левая нога опиралась на нечто крупнокалиберное, стоящее на сошках и снабженное оптическим прицелом и огромным дульным тормозом. Заряжено ли все это узнавать было бесполезно – совершенно очевидно, что заряжено. По левую руку от спящего стоял пластиковый белый столик, а на нем – ополовиненная бутылка «Stolichnaya» и стакан.
Понимая, что имеет дело с опасным параноиком и алкоголиком, Максим решил ничего близкого сердцу хозяина не трогать, а присел на стул, налил себе из бутылки в стоящий рядом стакан и показательно, нагло, хэкнув, выпил.
Вода. В бутылке была вода. То есть как вода?
- Ну, как тебе, сынок, водичка?
Произнеся эту фразу на почти чистом русском языке, мужчина поднялся, сел и уставился на Максима смеющимися васильковыми глазами. Максим подумал, ухмыльнулся.
- Забористая водичка. И давно Вы тут так дурака валяете?
- Да с самого объявления независимости. Ругаюсь, время от времени стреляю в белый свет как в копеечку.
- И в чем смысл зажигательного представления, позвольте узнать?
- В отваживании идиотов от моей собственности. Как началась заваруха, - мужчина сел в гамаке, плеснул себе воды из водочной бутылки и выпил. – ко мне приперлись эти, из милиции, и потребовали сдать половину моей солярки (а ее у меня очень много – цистерна вон почти полная стоит) в городской кризисный фонд.
- Ну, это же в порядке вещей. Люди пытаются мобилизовать ресурсы для выживания…
- Еще они потребовали у меня сдать все мое оружие. Естественно в фонд. Люди тут не при чем сынок. Ближайшее время, нам нехватка горючего не грозит. Да и что произошло такого, чтобы так паниковать?
- Вообще-то ядерная война.
- Ерунда. Никакой ядерной войны не было!
- А Вы точно только воду последнее время пили?
- Не хами. Сам посуди, что произошло? Ну, пробросались ракетами небольшой мощности, ну угробили миллиард человек, ну половину Польши раскатали в тонкий блин, ну засрали радиацией пол-Европы и часть Америки. А победитель-то где? Нет победителя. Что изменилось в мире? Ничего. Все впустую. Все зря. Глобально кроме Китая и Польши вообще никто не пострадал. Ну, инфраструктура конечно порушена. Но сколько времени понадобится, чтобы ее восстановить? Горючка есть – мы, считай на ней живем. Большинство промышленности цело. Экологии конец не пришел. Это не война, а бездарщина какая-то. Глупость. Всемирного масштаба, конечно, но тем не менее – обычная глупость. – Арчер взял Масима за плечо и повел в дом, - Радиоактивных мутантов ниоткуда не выползает, мир в пустыню не превратился. Самой опасной тварью для человека по-прежнему является его же собрат по виду – Гомо Сапиенс и то дерьмо, что в нем сидит. А сейчас это дерьмо лезет из всех щелей. Кто-то от страха с ума спятил, кто-то рыбку в мутной воде ловит. И вот эти спятившие и амбициозные – и есть самые опасные. А больше нам, по большому счету никто и не грозит. Красочный пример – мой городок. На самом деле вся эта милиция, все эти фонды – всего лишь способ взять город под контроль. Есть тут у нас пара человек – местные состоятельные ребята. Джимми Лири и Сэм Донахью. Они и до заварушки неплохо тут себя чувствовали, а теперь хотят чувствовать себя еще лучше. А для этого надо у людей забрать самое важное – горючку, оружие и продовольствие. Что они и проделывают. При этом оба снизили цены на выпивку и роздали пистолеты милиционерам. Некоторым их этих милиционеров нельзя доверить даже пальцем в носу ковырять – сломают палец. Не то, что пистолет доверить. Все это сборище никчемных дебилов Сэм и Джим натравят на город. А перед этим – на меня. Я у них как кость в горле. Я тут единственный, кто открыто посылает их в жопу. Позавчера в город приехал сынок Донахью вместе со своим семейством и односельчанами. Говорят, что у себя в Риверз Вэлли этот недоносок учинил расправы над военными. Естественно его тут же приняли в милицию. Так что… - тут он неопределенно покрутил пальцем, - Кстати, Максим, как ты добрался?