— Придется тебя немного удивить — постельные услуги мне сейчас не требуются. Времени нет. А жаль… — усмехнулся я, внимательно осмотрев жрицу интимного фронта. — Но очень уж интересуют два человека, которые тут находятся. Сейчас я их опишу.

Тут я кратко, четко, в максимально доступной форме изложил все приметы этих двух, узнанные мной ранее. Видимо, описание получилось достаточно подробным, раз путана сначала утвердительно кивнула. а потом и вовсе перебила. даже не дослушав до конца.

— А, есть такие. Сначала трое их было, но один ушел надираться. У него сегодня что-то не слишком хорошо функционировало. Знаю я таких, пьют много, а потом все виснет. Как же его зовут… А, не помню. Но он ушел, а те двое остались, они сейчас в четырнадцатом номере куролесят. Трех наших девочек затребовали и вот уже часа два там расслабляются.

— Четырнадцатый… Хм. А в двенадцатом сейчас кто?

— Там… Туда лучше вообще не соваться. Отдыхает какая-то банда из неместных. Совсем без мозгов — один раз к ним только в дверь постучали, так один туда заряд картечи всадил. Хорошо еще, что выше головы. И ржал потом, как лошадь. Но платят хорошо.

Кир, скотина. Впрочем, именно это я и подозревал. ну не мог подобный типаж расколоться без каких-то хитростей и расставленных на меня ловушек, никак не мог. Зато сейчас уже ничего не поможет его приятелям.

— Номер этот, под номером четырнадцать, большой?

— Да, аж две спальни, ванная хорошая.

— Ключ от двери у тебя есть?

— Ну… — замялась девица отнюдь не тяжелого поведения. — Если подумать.

— Не обижу, если все сложится. Говори.

— Это так, если клиенты странные попадаются. Охране же не хочется каждый раз двери выламывать, а изнутри задвижки есть, как и положено. Но тут тонкой пластиковой картой снизу надавишь и все. Дверь откроется, никакой засов не поможет. И клиенты ничего не знают.

— Великолепно, прелестница… — приказал я, шлепнув ее по нижним округлостям. — Держись пока подальше от этого номера. Не слишком все же, а то не сумеешь хорошими вещицами разжиться.

Поняла вроде как. В глазах легкий испуг и вместе с тем повышенный интерес. понимаю, девушки такой древней и своеобразной профессии давно уже научились пользоваться ситуацией в своих интересах. Следовательно, не стоило беспокоиться, что она не сумеет выжать существенную пользу из ближайшего будущего.

Я протянул руку и в не сразу же улегся пластиковый прямоугольник. Так, отлично. Теперь аккуратненько засунуть его в тонкую щель между дверью и дверным косяком. Прямо под замком… И спокойно, медленно нажать вверх. Готово! С легким щелчком замок сдал свои позиции, предоставив мне полную возможность проникнуть внутрь номера без лишнего шума.

Осторожно открываю дверь, стоя сбоку — мало ли что за гадость могли подстроить эти чертовы Прыгуны. В том числе и классическую растяжку. Открылась дверь, а изнутри направленный взрыв, заставляющий недостаточно осторожного визитера раскинуть мозгами в последний раз в своей жизни. Маловероятно, конечно, но всякое бывает. Внутрь… Та-ак, стоять-бояться! Сюрприз все же был, только на некотором удалении от двери. С одной стороны, сделанный халтурно, проволока растяжки была видна без каких-то усилий. Ну а с другой, нестандартность ситуации делала шансы на успешное срабатывание очень даже высокими.

Люблю коварные ловушки… Разумеется, если успеваю заметить до того, как те успели сработать. Как эта… Времени разряжать ее не было, поэтому пришлось просто перешагнуть тонкую проволочку. Да уж. Особо злобный человек на моем месте просто взял бы, да и швырнул внутрь гранату ручную, но очень уж злобную из-за взрывного своего характера. Мне же мое воспитание мешает, равно как и любовь к прекрасному. Нет, зрелище кишок на люстре и абстрактных клочьев мяса на полу меня нисколько не смущает. А вот то, что в результате подобных опытов пострадают местные путанильи… Я же говорю — любовь к красоте, особенно женской.

Комната… Два тела на кровати в весьма порнографическом виде. Кама с утра и кама с вечера. Приходится прервать идиллию выстрелами из пистолета Два свистящих хлопка и вот личность мужеска полу переходит в полностью дохлое состояние, заливая кровью девицу. Та, естественно, громко визжит от столь неожиданного и пугающего изменения обстановки. Понимаю, сочувствую ее моральной душевной травме, но тут уж ровным счетом ничего не поделаешь. Зато этот вопль послужил кое для кого четким сигналом тревоги.

— С-суки! Ур-рою!

Вместе с воплем из проема, ведущего в другую комнату. раздается стрекотание автомата. Пули, веселой стайкой вылетая оттуда, вонзаются в стену, некоторые и вовсе рикошетят. Заградительный огонь классического образца. Не столько с целью попасть, сколько для отсечения противника, задержания ради.