Проклиная путаницу в мыслях, она погрузила руки в черную воду, чтобы найти гитару, которую выронила при падении.

— Ты действительно выглядишь здоровой, — заметил мужчина. — Тем лучше, нам как раз нужна служанка. Все живущие здесь находятся в невыгодном положении. Получившие ранение во время катастрофы вылечились сами… если это можно назвать лечением!

Лиз нашла гитару и встала. Она стыдилась своей наготы перед мужчиной на костылях.

— Ты понимаешь, что я говорю? — обеспокоенно спросил Курт Майерхофф. — Похоже, ты больше, чем надо, пробыла в туннеле страха, я прав? Одни умирают там от сердечного приступа, другие выходят оттуда совсем седыми. Третьи так и не приходят в себя; при виде мыши у них начинаются конвульсии. Надеюсь, ты не такая. Ты сложена, как хорошая кобылица, и это отлично подходит для работы, ожидающей тебя. Так как тебя зовут?

Лиз представилась. Курт оценивающим взглядом осматривал ее с высоты своего каменного холма.

— Ты — женщина, — заключил он, — это хорошо. Женщины много писают.

— Что? — взвизгнула Лиз.

— Видишь мою дыхательную маску? — спросил Курт. — Здесь все носят такие, они служат для фильтрации газа. Но для этого на них необходимо писать. Понимаешь?

Женщины писают больше, чем мужчины, это известно, тем ты и будешь ценна. Вот и все.

Лиз не осмелилась противоречить. Она знала этот способ: солдаты, потерявшие противогаз, пользовались им в окопах во время войны. Курт оперся на один костыль, чтобы другой рукой снять свое тряпичное рыло, и бросил его Лиз. Та поймала маску на лету.

— Держи, — приказал он, — пописай на нее, она почти сухая.

— А не лучше ли смачивать водой? — осторожно спросила девушка.

— Да нет же, идиотка! — вспылил мужчина. — Вода ничего не дает. Нужна моча. Именно аммиак, содержащийся в моче, нейтрализует газ.

Смущенная Лиз исполнила просьбу. Курт удовлетворенно кивнул.

— Завяжи мне ее на затылке, — сказал он. — Хорошо, у тебя есть способности. И не стоит задерживаться здесь, концентрация газа сильнее на выходе из коридора. — Он запрыгал через развалины. И делал это довольно ловко. — Я был препаратором в одной аптеке, — отдуваясь, объяснил Курт. — Так что мне многое известно. И потом, я — как бы губернатор этого места. Остальные очень больны, ты убедишься в этом. Есть и чокнутые, есть безрукие, безногие. Есть даже девчонки, бежавшие из соседнего племени, потому что им надоело быть игрушками мужчин.

Говорил Курт, не ожидая ответа. Лиз покорно шла за ним, держа в руке гитару, полную воды. Наконец они приблизились к порогу лачуги, построенной на верху каменистого холма.

— Видишь, как она проконопачена? — спросил Курт. — Это препятствует проникновению газа. К тому же всегда нужно строить повыше, потому что яд выходит из туннеля и скапливается на уровне воды. Если не спускаться к воде, можно избежать его действия.

— А здесь нет сумасшедших? — поинтересовалась Лиз.

— Мало, — ответил Курт. — Все, или почти все, помнят свои имена. А это уже кое-что значит. Полагаю, нас спасает естественная вентиляция вроде какой-нибудь трубы или чего-то в этом роде. Воздух, поступающий сверху, разжижает газ. Иначе мы уже давно умерли бы от страха. Но все-таки следует соблюдать осторожность и всегда иметь при себе маску, потому что порой возникает сквозняк. Ядовитый газ приходит тогда в движение, поднимается до уровня домов. Понятно?

Он обращался к Лиз так, словно она была не в своем уме.