Вот как пишет об этом А. Горавский: «По личной же справке в клубе и от родного брата Флавицкого оказалось, что за княжну Тараканову он в настоящее время хочет 18000 р. с. или 60000 фр., а за Мучеников христианских 40000 франков; я эти слухи прежде принимал за басню, но когда услышал из уст самого властителя, то волосы дыбом стали. Их два брата осталось и хотят они везти две эти картины за границу, надеясь там получить баснословный куш, но крепко в этом ошибутся… видно из всего, что наследники этого произведения люди без всякого такту… Вернее всего, что вернутся назад с картинами и с растраченными карманами».

Риццони со своей стороны пишет:

«Сегодня получил Ваше второе письмо, в котором Вы изъявляете желание знать цену за «Княжну Тараканову». Картина эта выставлена в клубе художников, сегодня же я отправлюсь туда, чтобы узнать условие, ответ скажу Вам лично, ибо не далее вторника надеюсь прибыть в Москву… Рад, что я не отослал это письмо вчера. Я был в клубе и говорил с братом Флавицкого; ну-с, сказал он мне решительную цену! По-настоящему нечего было и Вам писать об этом, потому что этот господин должен быть или сумасшедший или идиот. Более наглое требование я в жизни не видал, да Вы просто захохочете до упада, как назову цифру. – Он требует 60000 франков!!!!? и продает эту картину только с условием, чтобы она пошла на выставку в Париж».

20 марта 1867 года картина еще никем не куплена. Брат Флавицкого написал Павлу Михайловичу:

«Милостивый государь Павел Михайлович. Картина покойного брата моего «Княжна Тараканова» оценена в 60 000 франков и находится в настоящее время на Парижской всемирной выставке, если Вы желаете ее купить, то покорнейше Вас прошу сообщить мне Ваши условия, чтобы, если она не продастся в Париже, оставить ее за Вами».

Нет сомнения, что В. В. Стасов никогда не слыхал о происходивших переговорах, когда по поводу смерти Флавицкого писал: «Он умер, как почти все лучшие русские таланты, еще в молодых годах, далеко не совершив того, на что способны были наполнявшие их силы… Он умер с убеждением, что, быть может, понапрасну принимался за свою великолепную картину; никому она не была нужна, ни частным лицам, ни общественным коллекциям, никто ее не покупал. Какова же будет участь этой бедной картины теперь?.. Купит ли ее ради курьезного русского сюжета какой-нибудь иностранный аматер… или она вернется к нам со всемирной выставки и будет продолжать свои мытарства вперед до неожиданного чуда, до тех пор, пока ее вдруг из чванства купит и поставит в свою «русскую коллекцию» какой-нибудь равнодушный невежда, или пока наконец соберется и сложится целое общество, опомнясь, что это и в самом деле драгоценный художественный памятник нашего времени».

5 декабря 1867 года Риццони в письме говорит: «Радуюсь за Ваши приобретения, этюд Бронникова… Что же касается приобретения картины Флавицкого, то истинно поздравляю. Предположим, что Вы могли ее (зная обстоятельства) приобрести несколько дешевле, то все-таки цена эта настоящая и стоющая, я убежден, что Вы и через десять лет ни сожалеете о этой покупке. Картина Флавицкого будет всегда одна из перл русской школы, никогда не потеряет свою цену, душевно рад, что она попалась Вам».

13 ноября 1867 года было заключено условие:

«Мы, нижеподписавшиеся, потомственный почетный гражданин Павел Михайлович Третьяков и артиллерии штабс-капитан Николай Дмитриев Флавицкий, заключили между собой сие условие, которое состоит в следующих пунктах: 1, я, Третьяков, покупаю у него, Флавицкого, картину покойного брата его Константина Дмитриева Флавицкого «Княжна Тараканова» за четыре тысячи триста рублей серебром, которую сумму, я, Третьяков, обязуюсь уплатить ему, Флавицкому, в два срока, а именно: при заключении сего условия тысячу восемьсот руб. и при получении картины остальные две тысячи пятьсот рублей; 2, он, Флавицкий, обязуется по получении этой картины от Академии художеств, по прибытии ее из-за границы, переслать ее чрез контору транспортов ко мне, Третьякову, в Москву; 3, расходы по пересылке ее в Москву я, Третьяков, принимаю на свой счет; 4, право изданий с этой картины фотографий, гравюр и литографий остается за ним, Флавицким, и я, Третьяков, никому другому оного передать не могу. Все сии условия мы должны соблюдать между собой свято и ненарушимо.

Москва. 13 ноября 1867 года.

Артиллерии штабс-капитан Н. Д. Флавицкий».

24 января 1868 года Н. Флавицкий прислал письмо Павлу Михайловичу с братом своим, который хотел познакомиться с Павлом Михайловичем; вместе с ним должна была прибыть и картина. Н. Флавицкий просил передать брату две тысячи рублей из остальных денег, а 500 выслать к нему в Петербург.

В 1865 году Павел Михайлович обменивается с Риццони очень интересными письмами.

18 февраля 1865 года Павел Михайлович писал Риццони в Рим: