Он кивнул на большой экран. Знакомый иероглиф снова висел в воздухе. Котенок, который играет со своим хвостом. В пустом новом доме. Кончик хвоста загибался спиралью — огненный вихрь новой галактики должен появиться здесь при трансляции…
— Это сообщение о готовящемся поджоге, — бесстрастно произнес я.
— Где?
— Хм-м… Что-то связанное с детскими игрушками.
— С игрушками? — тихо повторил лысый.
Я счел, что эта смена тона означает крайнюю степень гнева. Но дальше случилось нечто странное. Лысый многозначительно переглянулся с агентом в шортах, а затем спросил еще более тихим голосом:
— А какое отделение? Наше?
— Больше я ничего не понимаю в этой шифровке, — соврал я. — Это не для меня сообщение, я должен был только передать его Вольным Стрелкам. Они знают, как его расшифровать полностью. У них есть специальная программа… транслятор.
— Стоит умника припугнуть, он все вспоминает. Даже то, чего сам не понимает! — сказал лысый, обращаясь к квадратному в шортах. Квадратный улыбнулся и кивнул.
Лысый снова повернулся ко мне. Он явно был доволен примером, который показал своим подчиненным.
— Не транслятор, а декодер, умник! Диск с копией этой белиберды, — он указал на иероглиф Судзуки, — тебе сейчас выдадут в соседнем кабинете. Передашь Робину, как велено. А заодно узнаешь, что они замышляют. И без фокусов, сразу ко мне, понял?
— А мое вознаграждение? — Я решил доиграть роль до конца.
— Какое еще вознаграждение?! Мы из тебя сами все вытянули, иначе бы ты и слова не сказал! Узнаешь все точно, тогда и получишь бабки. Тебе еще повезло, умник. Если бы второй файл, который тебе Судзуки прислал, не самоликвидировался при перехвате, мы бы и сами все знали. Там и был декодер, верно? Мы же видели, как ты его запустил, да не успел прочесть до конца. Если бы он не стерся — ты бы нам вообще не понадобился тогда. Сделали бы из тебя электроклоуна для коллекции, да и все.
В метро в ожидании поезда я обнаружил, что непроизвольно остановился в том месте платформы, где на стене мерцала реклама с рыжим котом. Странно, что никто до сих пор не снял этот щит, повешенный еще до Целлофанового Мора. Тогда котов в городе было навалом, и никто не предполагал, что через полтора года даже обычные «русские помоечные» станут редкой роскошью, а в конфах по обмену на полном серьезе появятся сообщения «срочно меняю новый вертолет на кошку любой породы, можно немолодую». Зверь на щите, как и полагалось рекламному коту тех времен, был толстым и не отбрасывал тени на нарисованный под ним пол. Перед его усатой мордой по щиту скакало нечто, напоминающее большую муху. Надпись рядом гласила: