Полицейский судорожно сглотнул.
– Я, пожалуй, сообщу об этом в участок, сэр.
– Пожалуй, сообщите, – вздохнул мистер Ридер. – И не могли бы вы позвонить инспектору Симпсону и передать ему, что если он решит сюда наведаться, то я хотел бы с ним встретиться?
Полицейский снова нерешительно переступил с ноги на ногу.
– Может, нам лучше обыскать дом? Что, если они что-то сделали с этой женщиной?
Мистер Ридер покачал головой.
– Ни с какой женщиной они ничего не сделали, – без тени сомнения в голосе произнес он. – Единственная вещь, с которой они что-то сделали, так это с одной из любимых теорий Симпсона.
– Но, мистер Ридер, почему эта дама вышла из дома?
Мистер Ридер снисходительно похлопал его по руке, как мать похлопывает несмышленого ребенка, задавшего неразумный вопрос.
– Эта дама стояла в дверях полчаса, – мягко сказал он. – Битых полчаса, ни больше ни меньше, констебль, дожидаясь, пока я покажусь в окне, чтобы привлечь к себе мое внимание. Я же наблюдал за ней из комнаты, которая была… м-м-м… не освещена. А не показывался я потому, что… э-э-э… очень хочу жить!
С этими загадочными словами мистер Ридер отправился к себе домой.
Глава 5
Мистер Ридер сидел, удобно развалившись, в кресле. К губам его прилипла сигарета, на ногах красовались бархатные домашние туфли безумно яркой расцветки. Он объяснял инспектору, явившемуся парой часов позже, что заставило его прийти к определенным заключениям.
– Я не допускаю мысли, что это был мой друг Равини. Ему бы не хватило хитрости для такого, да и вообще он недостаточно умен. Вы увидите, что затея эта готовилась месяцами, хотя план был приведен в исполнение только сегодня. Триста седьмой дом по Беннет-стрит принадлежит некоему пожилому джентльмену, который почти все время проводит в Италии. Несколько лет он сдавал свою собственность внаем, но лишь месяц назад дом этот опустел.
– Значит, вы думаете, – сказал озадаченный инспектор Симпсон, – что эти люди, кем бы они ни были, сняли дом…
Мистер Ридер покачал головой.
– Даже в этом я сомневаюсь, – произнес он. – Скорее всего, они получили разрешение на осмотр дома и каким-то образом избавились от сторожа. Они знали, что этой ночью я буду дома, потому что я провожу дома… м-м-м… почти каждую ночь с тех пор, как… – мистер Ридер смущенно покашлял, – одна юная особа, с которой я дружу, покинула Лондон… А я не люблю гулять в одиночестве.
И, к величайшему изумлению Симпсона, на строгом лице мистера Ридера выступил жгучий румянец.
– Несколько недель назад, – продолжил он, пытаясь (совершенно, впрочем, неумело) придать голосу беззаботность, – я часто ужинал не дома, ходил на концерты или в театр. Я ведь, знаете ли, обожаю мелодраму…
– Кого вы подозреваете? – прервал его Симпсон, которого выдернули посреди ночи из постели не для того, чтобы обсуждать достоинства мелодрамы. – Люди Грегори? Или Донована?