— Сначала было три, потом из ближайших комнат выползла ещё пара. Может, в комнатах подальше есть ещё, но они пока не показывались.

— То есть получается, что они привязаны к одному месту и не особо опасны? — сделал я вывод.

— Получается, что так, — согласилась Драгана. — Они привязаны к чему-то, что находится ниже, на третьем уровне, и сами по себе не особо активны. И довольно тупые — даже если просто прислонить к пролому кусок фанеры, они теряют людей из виду и успокаиваются.

— Так может, проще и в самом деле залить их бетоном?

— Это предложение пользуется определённой популярностью, — кивнула Драгана, — но всё же это слишком опасно. Ты же сам говорил, что такую мину под городом оставлять не стоит.

— Наверное, всё-таки не стоит, — согласился я. — Кстати, Стефа говорила, что там отметились боги. Сначала там был храмовый комплекс, потом боги ушли, потом пришли другие, и как раз во время второго пришествия был достроен и активно использовался третий этаж.

— Это важная информация, — укоризненно посмотрела на меня Драгана. — Почему ты мне раньше об этом не сказал?

— Потому что раньше ты вообще не хотела со мной на эту тему разговаривать, — напомнил я.

— А, ну да, — смутилась она. — А она не говорила, что за боги?

— Нет, — покачал головой я. — Камень их не различает, просто помнит, что были боги. Но тебе лучше с самой Стефой поговорить, наверняка она сможет ещё что-нибудь сказать.

— Обязательно поговорю, — кивнула Драгана.

— А вот раз уж мы вспомнили Стефу…

— Ты вспомнил, — уточнила она.

— Хорошо, пусть будет я вспомнил, какая разница, — недовольно поправился я. — В общем, она мне выдала теорию, что весь наш мир — это сон Летящей-в-Ночь, и мы тоже часть этого сна.

— И что?

— И мне такая версия не нравится. По сути, то же самое, что и у жрецов — драконица, разгоняющая первородный мрак.

— Жрецы просто повторяют, как попугаи, что они краем уха слышали, — пожала плечами Драгана. — А вообще — что тебя смущает? Сон Летящей — это то, как видит мир Стефа, да и вообще Ренские. А ты хоть и Ренский, но это явно не твой образ. Не знаю только, почему тебя это задело — ну, видит она мир таким, и что из этого?

— Насколько такое видение мира соответствует действительности?

— Какой ещё действительности? — с иронией взглянула на меня Драгана. — Знаешь, я сейчас слушаю тебя, а перед глазами твоя Магда Ясенева. Не уподобляйся, пожалуйста.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — с отчаянием признался я. — Вот есть Сила, вот есть Сияние, всё просто и понятно. Что в этом не так?