– Как вы можете так говорить! – Мышка обернулась к Голубке. – Отпусти меня…
Голубка убрала руки с ее плеч, и Мышка, пошатываясь, подошла к Десу.
– Жизнь бесценна, – прошептала она, глянув в его налитые кровью глаза. – Вы должны дорожить ею.
Местный скривил губы, и Мышка почувствовала смрад, исходящий из его рта.
– Посмотри на меня, – повторил он. – Ты бы хотела себе такую жизнь?
Мышка опустила глаза. Она не знала ответа на этот вопрос.
– Проводите меня к Джону и Мел… его крысе, пожалуйста, – попросила она. Она должна увидеть «этих» сама. Без Голубки и Клеща. Жаль, что Сокол без сознания.
Дес кивнул и приобнял ее за талию.
Он прошли мимо застывших патрульных, мимо неподвижно застывшего на кушетке напарника Мышки и вышли в коридор.
А Мышка подумала, что это будет как-то нечестно: закончить дело в одиночку. Жаль, что у нее нет выбора.
Очень жаль…
Когда Дес открыл дверь и впустил Мышку в комнату, она едва сдержалась от того, чтобы не зажать нос. Тошнотворный запах разложения и кислятины заполнил помещение. «Эти» лежали на кушетке рядом: Джон на спине, а крыса возле его ног.
– Поразительно, – произнес местный, отпуская Мышку. Та, пошатываясь, подошла к кушетке.
Выглядел Джон ужасно: покрытая волдырями и рытвинами сочащаяся слизью кожа, бескровные губы, разметавшиеся по плоской подушке темные волосы.
– Что – поразительно? – спросила она.
– То, что они еще живы, – ответил Дес. – Я впервые такое встречаю.
– О чем вы? – нахмурилась Мышка, переведя взгляд на Мелиссу. Крыса лежала безвольной тушкой, и из проплешин на ее шерсти тоже сочилась кровавая слизь.
Местный вздохнул и подошел к кушетке с другой стороны. Проведя десятипалой рукой по волосам Джона, он показал Мышке клок.
Мышка почувствовала, как к горлу подбирается тошнота. Проклятие, «эти» буквально разлагались на глазах, будучи еще живыми!
– Тебя настигла та же зараза, красноволосая. И если бы твой друг не отдал тебе часть своей крови, то ты бы уже умерла. Эта инфекция развивается очень быстро и убивает за несколько часов. Но эти двое… это невероятно! Третьи сутки пошли, а они еще живы! Я впервые вижу, чтобы