Зато была толпа друзей, летний парк и реки вина. Но Джон и Мелисса не хотели пить вино. Они не могли надышаться друг другом.

Впервые за почти сотню лет они могли поцеловаться.

Они смогли сделать это!

Веселье продолжалось свои чередом, и спустя час или полтора Мелисса осознала, что воспоминания о жутких скитаниях подергиваются туманной дымкой. Наверное, это правильно.

Пожалуй, она хочет все забыть.

– Серьезно? Ребята, ну так не интересно! У вас вся жизнь впереди, уж брачных ночей будет столько, что потом взвоете от невозможности ускользнуть от обязанностей.

Анита сердито толкнула мужа в бок.

– Не обращайте внимания, – попросила она. – Он просто пьян.

А они и не обращали. Все эти полушутливые перепалки не шли ни в какое сравнение с тем, что они пережили.

И Мелисса действительно хотела все это забыть.

Почти все.

Она хотела оставить в памяти истину: не стоит обижать незнакомцев.

Она хотела запомнить, что жизнь – это прежде всего борьба.

Она любила Джона.

Он любил ее.

И неважно, сколько им отмеряно: год, десять или двадцать лет.

Они проживут эту жизнь правильно.

В этом Мелисса была абсолютно уверена.