Военное счастье переменчиво. Группа Бурана вернулась потрепанная, до нитки промокшая, без пополнения, но с тяжелым грузом. Владимир, Индира и Тимофей получили ранения средней тяжести, а именно укусы. Сами идти могли, но их мешки и копья несли остальные.

У плиты они встретились с большим выводком рогатых лягушек, изменённых скверной. Которые доедали двоих колонистов. Буран перебил ядро стаи, но оставшиеся твари, лишенные инстинкта выживания, налетели на отряд со всех сторон. Ребята сражались геройски, и у них не было крепкой позиции, как тогда в «библиотеке», а быстрых крупных рептилий с острыми зубами в зарослях оказалось слишком много.

Покусанных сразу же поместили в лазарет. Мне пришлось помогать Каролине. Она чистила и перевязывала серьезные раны, а я активировал лечение. Пока не вычерпал весь запас до донышка.

Из хороших новостей, рейдерам удалось принести ящик, битком набитый полезными в хозяйстве вещами. Эдакий коллективный набор выживания с продовольствием, одеждой, одеялами. Принесли почти не пострадавшие заплечные мешки погибших землян. Что немаловажно, уничтожив стаю, пробили окно для других колонистов на будущее.

Увидев у входа троицу новичков со связанными руками безопасник хмыкнул. На глаза попалась группа Ярославы, отмытая, накормленная, но слегка пришибленная оказанным приемом. Тут он хмыкнул второй раз. А после лазарета последовал за мной к зиндану. В пути кратенько ему описал схватку, начиная с уничтожения разведчика.

— Вот, что теперь с этим мудаком делать?

— А я тебе подскажу! — радостно откликнулся тот, — Что это у пациента некомплект ушей? Свирепствуешь?

— Да тут такое дело… — смущенно достал из Кармана необычную серьгу. Хоть какое-то оправдание моей жестокости — разлучил врага с потенциально опасным артефактом.

Едва он рассмотрел необычную сферу, вделанную в украшение, лицо Бурана мгновенно посерьезнело.

— Ты хоть знаешь, что ты добыл⁈ — он выхватил у меня артефакт и быстрее арбалетного болта оказался у обелиска. Звучно опустив крышку тюрьмы, пошел следом.

Душу томили предчувствия неизбежных масштабных событий, но мощной струей пробивался совершенно нездоровый оптимизм.