– Не курю я ничего! И не пью, ясно вам?!

Шарахнулся в одну сторону, потом в другую, да так и замер, вцепившись в поручень под окном. Схватился так крепко, словно боялся, что меня оторвет от него и унесет в космические дали.

Стоял и смотрел прямо перед собой, пытаясь привести мысли в порядок. В ушах звенело, меня всего колотило, и я не сразу понял, что кто-то тронул меня за плечо. Это оказалась медсестра.

Мы были одни: мнимый больной и его родственники скрылись в купе, не забыв прикрыть за собой дверь.

Женщина смотрела пристально и внимательно. Теперь она уже не казалась рассерженной фурией, в глазах таились понимание и сострадание.

– Не обманывал я вас. Не разыгрывал, – сказал я и услышал, как сильно дрожит мой голос.

– Я знаю, – спокойно ответила она. – Вижу.

– Что со мной такое? – спросил я, как будто она могла ответить.

– Нужно взять себя в руки. Лечение…

– Мне не нужно лечение! – перебил я. – Я здоров. Меня в армию вот-вот заметут. Скажите лучше, что творится в этом поезде?

Снова вспомнилось, что мы едем без остановок уже который час.

– Почему он нигде не останавливается? Неужели никто не видит, что это ненормально?

Лицо женщины стало вдруг отрешенным, глаза затуманились. Она некоторое время смотрела куда-то поверх моего плеча, а потом сказала:

– Это дорога. Дорога, понимаете? Нужно ехать, молодой человек. Раз вы в поезде, значит, нужно ехать.

Проговорив эти непонятные слова, медсестра резко развернулась на сто восемьдесят градусов, словно солдат на плацу, получивший команду «Кругом!», и, чеканя шаг, зашагала прочь из вагона. Ушла так быстро, что я не успел ни остановить ее, ни расспросить.