– А я Тамара Юрьевна. Но лучше без «Юрьевны». Мы люди простые, – она хохотнула, и изо рта вылетел кусочек огурца.

Я выдавил вежливую улыбку и сделал вид, что не заметил.

– Катя, – представилась девушка.

За своими переживаниями я как-то не успел к ней приглядеться. Ну, девушка и девушка, сидит и сидит. Участливая, вежливая. Теперь же, посмотрев на нее внимательнее, счел, что она мне, пожалуй, нравится. В смысле, чисто внешне. Я даже удивился, что прежде не разглядел, какая она хорошенькая.

У Кати были большие серо-голубые глаза и длиннющие ресницы – кажется, не накрашенные. Лицо сердечком, с маленьким ртом и подбородком, а волосы – просто чудесные: густые, каштановые, с рыжинкой. Кажется, что в них запутался солнечный зайчик.

«Господи, что еще за метафоры?»

Сообразив, что уже давно пялюсь на нее, я поспешно отвел глаза.

– Откуда сам-то? – спросила Тамара.

– Из Казани, – ответил я и, чтобы отмести дальнейшие расспросы, добавил: – К отцу еду, в Улемово.

– Не слышала про такое, – покачала головой Катя.

– Развелись? – бесцеремонно поинтересовалась Тамара. – С матерью-то?

– Мама! – вновь укоризненно проговорила Катя и бросила на меня испуганный взгляд.

– Дело житейское, – отмахнулась ее мать и вытерла губы салфеткой. – Мы с Катюшиным отцом тоже разбежались. Года не прошло. Она и не помнит, какой он есть, папаша-то.

– Да, родители развелись, – коротко ответил я.

Тамара пустилась в рассуждения о бывшем муже и нелегкой доле матери-одиночки. Я кивал из вежливости, а сам смотрел в окно.

Мы проехали по мосту, перекинутому через небольшую речушку. Серая вода была покрытая рябью – моросил дождь. Дальше тянулись луга и перелески, никакого следа человеческого жилья. Интересно, когда ближайшая станция? Выйти бы на перрон, размяться, проветриться.

Вроде давно уже едем без остановок. Поезд-то не скорый, а пассажирский, поэтому должен, как сказал вчера Костя, останавливаться у каждого столба.

Говорят, есть люди с обостренным чувством времени: они точно знают, который час, сколько минут прошло от такого-то события. Я к ним не отношусь, но точно могу сказать, что с момента моего пробуждения минуло не меньше полутора часов.

С другой стороны, может, поезд останавливался, пока я спал, а теперь движется к ближайшему населенному пункту. Не в чистом же поле останавливаться?

– Спасибо, – проговорил я, отодвигаясь от стола.